Закогтить феникса

Черная Мстислава

Кажется, со мной не согласны, но у них ещё будет время убедиться.

Я вытряхиваю из печи остатки трав, протираю внутреннюю поверхность. На подушечках пальцев остаётся колючий бурый порошок. ЮЖун с готовностью протягивает шёлковый платок. Её личный?

Старший коршун окончательно бросил попытки освободиться и внимательно наблюдает за мной. Я дарю ему насмешливую улыбку. Если я правильно поняла, изначально он собирался не только выполнить заказ и спасти сирот, но и прибрать к рукам “Семь ветров”, захватить секту,

как захватила я. Так почему бы не пойти на службу к госпоже алхимику?

Чтобы нанять коршунов, хватило сбережений столичного торговца шёлком. Не бедняк, но и не богач, раз дочь была без охраны теневиков. Допустим, он выгреб всё до последней монетки и даже влез в долги. Не думаю, что полученного коршунами гонорара хватит хотя бы на половинку качественной пилюли. На пяток мусорных — да.

Со мной им выгодно.

Мне с ними… В будущем — да. В будущем они станут моей маленькой смертоносной армией.

Но пока что я цепляю их себе на загривок как кровососущих блох.

— ЮЖун, где табличка? Моя резиденция называется Дом Огня.

— Сей миг, учитель!

Вычистив печь, я отбрасываю почерневший, словно в саже изгвазданный платок и тут же кладу в печь травки для следующий порции. Пилюли подчинения — это не столько название, сколько классификация по действию. Есть разные рецепты, с разными эффектами, разной мощностью, разным сроком действия. И даже с разным принципом действия. Одни пилюли подчинения уничтожают волю, другие вызывают острую симпатию и желание угодить, третьи… Множество вариантов, и я знаю далеко не все.

Я сделаю простенькие пилюли — так легче, быстрее. То, что я заживила рану, не значит, что мне не нужен отдых.

Чарующий плющ пойдёт в основу.

— ЮЖун, это что? — я поднимаю растение за стебель.

Листья подвяли, закрутились по краям, корешки тоже подсыхают. Это уже не драгоценное сырьё для ещё более драгоценной пилюли, это мусор.

— Простите, учитель. В хранилище семь чарующих плющей, и этот лучший.

— Ха…

Так бы и сказала, что чарующего плюща нет, как, подозреваю, нет и всего остального, что я нашла в списках учёта. Тьфу. Я чувствую себя обкраденной.

Глава 15

— Учитель?

В долгих походах не всегда можно создать подходящие условия для добытых растений. Один из способов…

Травы, которые я уже бросила в печь, я вытаскиваю, откладываю в сторону. Мне понадобятся мои лечебные травки. И чарующий плющ, такой же убогий, как хранившая его секта.

У растений, не считая некоторых порождений Бездны, нет пасти, и, соответственно, скормить чарующему плющу лечебную пилюлю не получится при всём желании. Но можно поступить иначе. Плющ отправляется в печь вместе с целебными травами, и я заставляю его парить в потоках ци, а целебные травы не сплавляю в волшебный шарик, а направляю их силу прямиком в плющ.

Когда я его вынимаю и отряхиваю от бурого порошка, от вялости и пожухлости не остаётся и следа. Стебель утолщился, корни покрылись нежным пушком, а листья и вовсе радуют мясистой сочностью.

Я восстанавливаю буравку зубчатую и мелс пегий.

Для пилюли подчинения всё готово. Я бросаю взгляд на старшего коршуна. До него дошло, что насчёт пилюль я не шучу.

— Госпожа Шан!

Нет-нет, цыплёночек, поздно. Я тебя… съем.

— М-м-м?

Я погружаюсь в транс и направляю потоки ци в печь.

Время для меня замирает. Я концентрируюсь на потоках и только на потоках Печь раскаляется, я начинаю ощущать сопротивление керамики. Неужели она настолько убогая, а? Ци, ведомая моей волей, течёт всё быстрее, растения сплавляются, полностью преображаются.

Печь даёт глубокую трещину.

Я заставляю энергию продолжать вращение, я закручиваю потоки, сворачиваю в плотные шарики размером с вишню каждый.

Трещина расширяется.

Я выхожу из транса.

— Мда.

— Что, не получилось? — если раньше старший коршун насмехался, то теперь спрашивает с надеждой.

Я достаю пилюли и одну показываю, зажав в пальцах. У меня получилось всего четыре пилюли. Сырья хватало на большее, напора не выдержала печь. Она теперь не годна даже в качестве украшения — слишком уродливая. У бывшего главы “семёрок” отвратительный вкус.

— Открывай клюв, цыплёнок. Время глотать червячка.

— Госпожа Шан, отряд коршнов готов принести вам клятву верности. Пожалуйста, не расходуйте пилюли.

— Думаешь?

Я смутно представляю, как заставить его проглотить пилюлю. Он же отбиваться будет, а у меня в голове шумит и в ногах слабость.

Правильнее будет позволить ему меня уговорить.

— Госпожа Шан, — старший коршун преклоняет колени, — позаботьтесь обо мне и моём отряде.

Уговаривать он не стал.

Ладно…

Я принимаю клятву и мстительно предлагаю взломать массив самостоятельно. В качестве тренировки.

ЮЖун подаёт мне, наконец, табличку, кисть и краску. Я вывожу иероглифы небрежным летящим стилем, добавляю каплю ци, чтобы закрепить надпись.

— Служанку увели, лошадей забрали, иероглиф “Цзи” с вашей кареты убрали, учитель, — отчитывается ЮЖун.

С коршунами разобралась, с “семёрками” разобралась…

Я поднимаюсь, выхожу к воротам. Но не для того, чтобы понаблюдать, как ученики будут менять табличку. И не лишний раз вдохнуть вонь от лужи.

На пороге лежит затворница. Не она сама, её оставленная душой оболочка. Душа ускользнула… Не знаю, куда. Отправилась в высшие миры? На перерождение? Куда бы она ни ушла, я желаю ей лёгкого пути. На лице покойной застыло выражение радостного умиротворения.

— ЮЖун, проследи, чтобы всё было подготовлено достойно.