Закон Единорога
Шрифт:
– Дело? – удивилась Элеонора. Еетонкие прямые брови взметнулись вверх. – Какое же?
– Увы, мадам, не думаю, чтобы оно вас обрадовало… – опустив глаза, сказал я, расшнуровывая поясную сумку. – У меня для вас письмо от вашего супруга, короля Филиппа II Августа.
Вежливая улыбка медленно сползла с лица королевы. Она побелевшими пальцами вцепилась в подлокотники .кресла.
– Не может быть, – тихо, но уверенно произнесла она. – Он мертв!
Я отрицательно покачал головой, глядя прямо в ее испуганные глаза, ставшие черными из-за расширившихся зрачков.
– Нет,
Я протянул Элеоноре пергамент, который она взяла, словно ядовитую змею. Быстро пробежав глазами текст, королева уронила руки с письмом на колени и в изнеможении откинулась на спинку кресла.
– Но как?.. – едва смогла прошептать она, закрывая глаза и едва удерживаясь от слез.
– Кретьен де Мобрюк заточил короля в своем замке вместо того, чтобы убить, – пояснил я.
– Предатель! – воскликнула Элеонора, ударив рукой по подлокотнику кресла.
– Значит, вы знали о готовящемся убийстве… – тихо сказал я.
Королева яростно взглянула на меня.
– Знала? – отчаянно выкрикнула она. – Конечно, знала! Я сама навела своего бывшего тюремщика на эту мысль! Вы представить себе не можете, как сладка была моя месть! Это чудовище украло десять лет моей жизни! Лучших лет!! – она подалась вперед, судорожно сцепив пальцы. – Вы и не представляете, как он издевался надо мной! А вы спрашиваете, знала ли я?! Да я собственными руками задушила бы эту мразь, если бы смогла дотянуться до его толстой шеи! – прошипела королева.
– Я так и думал, – спокойно произнес я. – Но исправить уже ничего нельзя.
– Послушайте, мессир Вальдар, – тихо произнесла Элеонора. – Если я приеду в Париж, как он того требует, Филипп убьет меня в тот же день. «Любимая супруга…» – с горечью перечитала она, развернув пергамент. – Мог хотя бы передо мной не пускаться на эти уловки…
– Он вас пальцем не тронет, – заверил я ее величество.
– Это король обещал вам? – презрительно скривила губы Элеонора. – Как можно верить такому лжецу?
– У него нет иного выхода, – пояснил я. – Вокруг него слишком много людей, готовых выполнить мой приказ.
– Ваших людей? – переспросила королева, подымая на меня полные непролитых слез прекрасные карие глаза. – Помоги мне, Господи! Быть может, все еще можно исправить? Вы сами не представляете, какое чудовище выпустили на свободу! – пылко начала убеждать меня несчастная женщина.
– Это невозможно… – едва смог выдавить я, чувствуя себя последним мерзавцем. Сердце мое обливалось кровью, но я не имел права на сочувствие, черт возьми!
– Но почему?! – не сдерживая своих чувств, закричала королева. – Вы с ним заодно? Тогда зачем вы пришли ко мне?! Чтобы полюбоваться на мои слезы?
Я отрицательно покачал головой.
– Король Джон Плантагенет, – четко выговорил я.
– Что – Джон?.. – вскочила со своего кресла Элеонора. – При чем здесь… Я не дал ей договорить.
– Король Джон и королева Элеонора… И корона англо-французской империи на голове вашего сына. Моя собеседница смертельно побледнела.
– Откуда вам… это известно? – растерянно спросила она, вновь опускаясь в кресло. – И какое дело вам до этого?
Я встал и молча прошелся по кабинету.
– Какая разница, откуда мне это известно? Главное, что это правда и я это знаю. А дело мне до этого самое прямое.
Я остановился напротив королевы, с ненавистью взиравшей на меня.
– Точно так же, как Людовик – сын Джона, – Элеонора при этих словах вздрогнула, словно от удара, но не отвела взгляда, – Эдуард Английский – мой сын, – устало закончил я фразу. – Я готов сделать для вас все что угодно, но, пока я жив, ни один волос не упадет с его головы.
– Вы уже сделали… – процедила сквозь зубы Элеонора. – Я полагаюсь на ваши слова и возвращаюсь в Париж. Но знайте, – она помедлила, обдав меня ледяным взглядом. – Вы сломали мне жизнь, развеяли надежды на счастье, которое я заслужила более, чем какая – либо другая женщина .. Уходите, благородный рыцарь Вальдар Камдил. Я проклинаю вас. И покуда я-жива, я сделаю все, чтобы вы страдали так же, как и я.
Я повернулся и молча вышел, всю дорогу до двери чувствуя на затылке обжигающий ненавистью взгляд королевы Элеоноры Французской.
За свою жизнь я совершил много такого, что могло быть сочтено грехом. И все же, оглядываясь назад, я знал за собой лишь несколько поступков, из-за которых мне было мучительно больно и стыдно. Сегодня к ним прибавился еще один. Я шел по залитым весенним солнцем улицам Тулузы, не замечая ничего вокруг и желая забыть все происшедшее, как страшный сон. Однако снова и снова видел перед собой бледное, решительное лицо королевы и слышал страшные слова. Уж и не знаю, сколько часов заняли мои блуждания по городу. Но когда тени от домов стали закрывать улицы, я решил направиться туда, где ждали меня друзья. Несколько раз мне наперерез бросались добровольные проводники-факельщики, обещая за пару сантимов провести меня в любой уголок Тулузы, но, бросив мелкую монетку, я отказывался от их услуг. Не то чтобы я хорошо знал топографию этого счастливого города, но найти мой отель было весьма несложно – разнообразнейшее бряцание струн и многоголосое бельканто служили надежным ориентиром. Понимая, что если войду в дом с парадного входа, то неминуемо подвергнусь насильственному воспеванию, я, кутаясь в плащ, решил проникнуть в отель через черный ход. Но едва завернув за угол, мне пришлось резко затормозить: возле калитки толпилась кучка экзальтированных юношей в вычурных нарядах, в нетерпении напиравших на дверь «Что за черт?» – пронеслось у меня в голове.
– В очередь, благородные сеньоры! Не толкайтесь! – в изумлении услышал я знакомый голос Лиса – Не больше одного куска в руки! Ну куда вы лезете! Я же вам сказал, не больше одного куска.
Послышалось характерное звяканье монет.
– Ну ладно, только для вас. Носите на здоровье!
– Лис, что происходит? – переходя на мысле-связь, зловеще прошипел я.
– Прекрасный город! – жизнерадостно отозвался мой напарник, начисто игнорируя угрозу в моем голосе – Никогда не думал, что обустройство гардероба прекрасной дамы – такая выгодная затея!