Закон королевского бутерброда
Шрифт:
Кучерявый немолодой таксист, который прибыл к нему по вызову, с первого же взгляда не показался Глебу сильно смышлёным. Сначала он долго не мог понять, куда его клиенту нужно ехать, потом, вспотев в продолжительных раздумьях, стеснительно не решался назвать сумму, в которую Глебу обошлась бы эта прибрежная экспедиция.
…Они уже минут двадцать катили по узкой лесной дороге, изредка выскакивая на высокие береговые откосы.
– Билл Гейтс, капиталист компьютерный.… Знаешь такого?
Таксист никак не мог отказаться от знакомства со знаменитым человеком и довольно кивнул головой.
– А в какой гавани он ставит свою яхту, когда приплывает на остров?
На этот раз абориген крепко задумался.
План Глеба Никитина состоял в том, чтобы за один, ну, максимум, за два дня объехать крохотный остров, методично расспрашивая его обитателей и найти, в конце концов, Валеркин «Зенит». Это был первый пункт его стратегической программы. Дальше должно было стать немного проще.
Карта боевых действий была разложена у Глеба на коленях.
– Так-с, ещё раз пройдёмся по теме. Где тут у вас ставят большие яхты самые богатые люди?
Глеб явно не имел в виду Валерку, но требовалось вызвать поток конструктивного сознания у таксиста.
Не отрываясь от руля, тот отреагировал мгновенно и ткнул пальцем в карту.
– Вот. В Карлиш-Бэй.
– Гони туда, милок! То есть, по-вашему, гоу, гоу!
Охрана шикарного яхт-клуба несколько смутилась, увидав незнакомца, но стоило только таксисту прошептать им из-под ладошки, что богатый белый пассажир ищет какого-то Билла Гейтса, как сразу же ворота парадиза распахнулись, и старший охранник жестом послал худенького чернявого мальчишку бежать впереди машины, подробно показывая путь к красивым причалам и обращая внимание почётного посетителя на остальные прелести их уютного заведения.
Было и смешно и грустно. Не по Валеркиным рабоче-крестьянским средствам была такая роскошная стоянка, а внезапное обнаружение здесь хорошего парня Гейтса не входило пока в оперативные планы капитана Глеба.
Он вежливо проехался на своём персональном таксомоторе по всем дорожкам яхт-клуба, согласился даже посетить местное поле для гольфа и приватные особнячки на холмах.
На выезде Глеб с искренним огорчением махнул охраннику и грозно посмотрел на своего притихшего водителя.
– Где ещё могут стоять богатые яхты? Включай быстрей свою замечательную кудрявую голову! Ну!
– Господин Гейтс и здесь держит свою яхту, и в другом месте, если осенью…
– Где?!
…Прощёный таксист счастливо и непринуждённо болтал. Он тыкал пальцем в открытые окна автомобиля, занятно рассказывал Глебу про антигуанские ананасовые плантации и банановые посадки, мимо которых они безвозмездно проносились.
Кучерявый покосился на телефон, который Глеб не выпускал из вспотевшей руки.
– Ждешь важного звонка?
Глеб Никитин действительно ждал очень важного звонка.
«Почему ничего нет?! Да любой идиот уже сто раз смог бы прочитать моё письмо и позвонить! Или здесь даже ненормальные соображают гораздо медленнее, чем на материке…?».
На дорогах им часто попадались пешеходы – крестьяне в тёмных, иногда совсем чёрных рабочих брюках и в резиновых сапогах, беззаботно попирающие ногами сухую, беспорядочно скошенную траву на обочинах. На каждой пешеходной голове в обязательном порядке красовалась пластмассовая рабочая каска или разноцветная вязаная шапочка ростомана. Немного портили впечатления, получаемые от лихой и свободной езды, растерянные европейцы на арендованных машинах. Любой красный номер на встречном автомобиле, начинавшийся с «R», с первых же минут их путешествия вызывал у Глеба некоторое смятение. Непривычное для многих туристов левостороннее движение явно не добавляло безопасности на холмистых и узких островных дорогах. За рулём арендованных машин находились почти всегда женщины, даже если туристы и ехали вдвоём или втроём. Мужчины предпочитали утомлённо восседать у окон с фотоаппаратом или с видеокамерой в руках.
Почти бесплатный экскурсовод продолжал разглагольствовать, иногда забывая про руль и тормоза.
– Вот у нас на Антигуа независимость – это да! А у Доминиканы и на прочих островах нет настоящей независимости, нет! Мы в этом году юбилей отмечали – двадцать пять лет нашей независимости было!
Грузные банановые гроздья чуть ли не вываливались из высокой густой зелени на дорогу. Стволы некоторых растений, наиболее стремящиеся упасть на проезжую часть, были подстрахованы кольями, упёртыми в край асфальта. Маленькие карикатурные кактусы подбоченивались из придорожных канав кривыми стеблями, от которых в разные стороны торчали руки-лепешки. Кактусятам не хватало только забавных глаз на головастых вершинках.
– А бананы какие у нас вкусные! Остановиться?
– Вперёд!
– А это наша новая католическая школа, остановимся? Нет? Ну, хорошо, хорошо, едем дальше…
Ученики и ученицы многочисленных школ, которые встречались им по пути, отличались расцветкой обязательной униформы. Каждое учебное заведение держало свой особый фасон. Юные чернокожие школьницы носили либо чёрную юбку с сиреневой рубашкой, либо тёмно-серую юбку с белой рубашкой, некоторые школы дозволяли своим воспитанницам щеголять даже в фиолетовых и клетчатых юбках. Курчавые пацаны кучками топали по обочинам дороги в светлых рубашках и светлых, разных оттенков брюках. Лидеры отдельных компаний, не спеша бредущих после занятий домой, решались вольно подвернуть обе, а то и вовсе только одну брючину. Странным было видеть, что в такую жару у всех мальчишек на ногах были не очевидные лёгкие штиблеты, а толстые, чёрные кроссовки на массивных подошвах.
Над ровными кустарниками ананасовых плантаций летали мелкие, размером с лесного голубя, белые цапли с яркими жёлтыми клювиками. Со стороны океана несколько раз возникали классические, серо-чёрные особи, и каждый раз пугали таксиста своим неслышным и неожиданным пикированием над полотном шоссе.
– А какие ананасы у нас на Антигуа сочные! Может, купишь?
– А это – романская церковь…
Часто мелькали, выскакивая из роскошной зелени, крохотные деревушки. Чёрный люд по обочинам населённых дорог повсеместно курил на домашних крылечках, жарил мясо в приспособлениях, сделанных из располовиненных газовых баллонов, и пытался продавать проезжим ракушки, кокосы и крохотные ананасики.
– А это что такое? Военные башни?
Удивительное зрелище заставило капитана Глеба даже привстать. На двух ближних холмах внезапно возникли в перспективе крутого поворота странные каменные сооружения. После безмятежных картин песчаных пляжей и фруктовых насаждений, которые Глебу уже достаточно за этот суматошный день поднадоели, булыжные стены колоссов вызывали смутную тревогу. Похожие на перевёрнутые гигантские вёдра высотой с трёхэтажный дом, массивные серые башни тяжело давили на лёгкие лесистые верхушки зелёных холмов.