Закон О.М.а
Шрифт:
Детеныш до зоопарка с разрешения Веремеева провёл карантинную неделю в вольере загородного дома Мамутов. Это было то немногое, чем директор мог отблагодарить доброго друга и спонсора.
Репутацию жалко, денег жалко. Но больше всего медвежонка жалко. Когда дочка узнает, будет истерика. Лиза привыкла к нему, сама придумала имя... Нужно будет как-то сгладить ситуацию.
Хлопнула входная дверь и – дробь дочкиных башмаков по лестнице. Ворвалась
– Ничего, ничего, Лизонька, – Мамут погладил дочку по голове.
– Мы ещё одного медведя привезём. Большого, здорового…
Он хотел выключить телевизор, но девочка придержала руку с пультом. На экране «молчаливый» доктор Докукин размахивал руками, выплёскивая эмоции в камеру.
– …Зоологи ещё в прошлом веке обнаружили, что трихинеллёз встречается по всей Арктике и им заражено около половины белых медведей. Этим заболеванием в Гудзоновом заливе страдает около семидесяти процентов особей, на Аляске – пятьдесят, а на территории бывшей Советской Арктики – сто процентов животных…
– Нужно покупать на Аляске, – Елизавета подняла на отца заплаканные глаза. – На Аляске можно выбрать здорового медведя. Там только пятьдесят процентов. Ты слышал?
– Хорошо, малыш, подумаем об этом завтра, на свежую голову.
Под занавес репортажа «добрый» режиссёр дал длинный неподвижный план пустой клетки на фоне траурной музыки.
***
Карасёв удовлетворённо отметил, что горячий материал про мёртвого медведя быстро набирает количество просмотров, и открыл файл, озаглавленный «Не дадим погубить город корабелов». Автор - И. Бряцалов.
«Комитет спасения верфи провёл акцию протеста возле обладминистрации. По мнению лидеров комитета, ситуация вокруг завода обострилась, однако государство не спешит с наведением порядка»...
Твою мать!– чертыхнулся редактор - в Школе журналистики учат писать исключительно в стенгазеты! В дипломе выпускников нужно так и писать: «редактор дацзыбао».
«…работы по строительству судов по заключённым ранее контрактам не ведутся, графики сорваны. Контейнеровоз, строящийся по заказу компании «Nader », должны были спустить на воду ещё в декабре прошлого года. Сроки перенесены, однако комитетчики уверены, что и на этот раз время перенесётся. Очередным гендиректором верфи стал человек без опыта работы в судостроительной отрасли, продолжив, таким образом, «традицию» предыдущих собственников – Чебыкиных».
М-да… опять во всём виноваты братья Чебыкины? Кстати, один из них по первому образованию гинеколог. Конечно, именно они абортировали николаевское судостроение?
«...По словам первого секретаря обкома компартии, действия администрации предприятия и попустительство власти ведут к уничтожению судостроительного комплекса мирового масштаба».
А,
***
– Никакой это не трихинеллёз. Его отравили, – директор зоопарка рассказывал Мамуту подробности несчастья. – Вечером кинули кусок мяса, напичканный цианидом, а ночью он околел.
– А что видеонаблюдение? – поинтересовался банкир.
– Какое? – махнул рукой Веремеев. – Эти таблички для понта, чтоб народ не хулиганил. Камер нет и в помине. Депутаты третий год обещают денег…
– Ладно, - Мамут хлопнул ладонью по столу, - в обменном фонде что-то есть?
– Белый верблюд.
– И?
– Венский зоопарк предлагает двухгодичного медведя.
– Хорошо, Андрей Сергеевич, начинай оформлять сделку.
– А депутаты? Не будут против?
– Они тут при чём?
– Исполком принял решение, что все операции с животными проходят через комиссию горсовета по культуре. Это же живая коммунальная собственность.
– Подожди… Первый раз слышу.
– А кто из нас член исполкома? Ты или я? Наверное, сам и голосовал за это.
– Да какое голосование? Ты что, не знаешь, как заседания проходят? Собрались, друг на друга посмотрели. Клуб почётных горожан… Всё за спиной решается...
– Ну, если и ты ничего не решаешь, то что говорить нам, простым смертным?
– А есть мысли, кто отравил?
– Даже не могу представить. Может, кому-то не нравится, что ты деньги на животных тратишь? Знаки тебе посылают? Мерзкие рожи…
РОЖА МЕРЗКАЯ
Фу, какая рожа мерзкая!– скривилась Олеся Макаронова. Её пригласили в брачное агентство, чтобы вручить фотографию потенциального жениха.
– Ну, он же совсем старый. Сколько ему?
– Мы не говорим настоящий возраст клиентов. При встрече спросишь. Но он ещё не совсем старый, девочка! – регистраторша развернула монитор к Олесе. – Вот, посмотри, это настоящие старики, для которых мы – последняя надежда.
Макаронова с отвращением смотрела на фотографии. Морщинистые деды в инвалидных колясках, безногие калеки с костылями и горбуны с палочками. Коллекция импортных женихов брачного агентства скорее напоминала полевой госпиталь инвалидов большой войны.
– Многие из них действительно покалечены в боях, – угадала мысли регистраторша. – Может быть, даже и за Гитлера воевали. Но ты, девочка, не переживай. Нет худа без добра. Мы составим хороший брачный контракт. Когда муж наконец-то умрёт, ты обязательно наследуешь его имущество в Европе. Смотри, какой у тебя бойкий дядька по сравнению с другими. Домину построил в Варваровке, фазанов разводит, кроликов…
– Так он что, ещё и живёт здесь?!
– В Варваровке, Леся.
– Фу…