Закон О.М.а
Шрифт:
Он доскрёб бритвой острый кадык и растёр щеки лосьоном. Телевизор в столовой давал по НТВ архивную трансляцию свадьбы принца Монако Альбера и южноафриканской пловчихи Шарлин Уиттсток. На экране – гости: представители королевских семей Европы, знаменитые спортсмены, музыканты, актеры и модельеры.
Надо же, как вовремя,– усмехнулся Ланге и увеличил громкость. Голос за кадром с придыханием вещал: «Многие с нетерпением ждали этого дня и теперь во всех подробностях обсуждают детали бракосочетания в Монако. Засидевшийся в холостяках пятидесятитрёхлетний князь
Им хотя бы нужен ребёнок, а что нужно мне? Чтобы кто-то стоял у плиты? Гладил штаны и рубахи? Нет. Я хочу того, чего хотят все. Мне необходимо любить и чувствовать ответную любовь. Это и есть утраченное счастье. Можно его воскресить? – Нельзя. Никак нельзя. Никуда я не пойду. Зачем губить чужую жизнь?
ЗАЧЕМ ГУБИТЬ ЧУЖУЮ ЖИЗНЬ?
Что ж ты, сука, делаешь? Зараза, маленький садист! Дитя воскресной любви... Таких ублюдков нужно давить в зародыше!
Владимир Рыбаченко сидел на лоджии девятого этажа в инвалидной коляске и смотрел в окуляр школьного телескопа. Заброшенная стройка на другой стороне улицы Дзержинского, огороженная глухим забором, не давала ему скучать днём в пустой квартире.
Интересные события происходили здесь. Унылые пиршества бомжей, походный бордель дешёвых проституток и разборки местных бандитов – обычные картинки в оптике инвалида-колясочника. Однако сегодня он увидел такое, чего не приходилось встречать даже на войне.
Рыбаченко сначала никак не мог понять, что делает соседский мальчишка, одиннадцатилетний Денис, среди бетонных плит и строительного мусора. Когда наконец-то понял, что происходит, на ветерана напала глухая оторопь. Даже в Афгане он не видел подобной бессмысленной жестокости, а тут ребенок в самом центре города…
Сначала пацан вычерпал дождевую воду из кранового корыта, затем подтащил два мешка цемента, высыпал их и деловито замесил раствор поломанным черенком лопаты. Оптика приблизила лицо подростка. Ноздри возбуждённо раздуты, приоткрытый рот кривится в неестественной улыбке. Закончив мешать, он спустился в подвал. Послышались хлопки петард. Через некоторое время мальчик вышел оттуда с картонной коробкой.
Рыбаченко не мог видеть со спины, что Денис достает из неё и опускает в корыто. Но когда мальчишка отошёл в сторону, Владимир вздрогнул: в ваннеплавали четыре разноцветных пушистых комочка. Месячные котята, притопленные в цементную жижу по самую шею, открывали маленькие пасти и вертели головами. Подросток огляделся по сторонам, подобрал несколько кусков шифера, накрыл ванну и придавил всё большими кусками крымского камня.
Сучонок, ну я тебя достану! Конец тебе!Инвалид вытащил мобильник из чехла, привязанного к коляске.
– Рашид, ты где? Не на работе? Подойди срочно ко мне, прямо сейчас… всё нормально со мной. Но ты срочно нужен.
Рыбаченко выехал в коридор
Через дыру в заборе въехали на стройплощадку. Крановая ванна была в зоне досягаемости, из-под шифера не доносилось ни звука. Они опоздали. Раствор ещё не затвердел, но котята утонули. Рашид сплюнул сквозь зубы.
– Ладно, давай домой, - сказал Рыбаченко.
– Этот мальчишка живёт в моём доме, в крайнем подъезде. Поговорю вечером с бабкой.
– А родители?
– Папаша у него – человечек мутный. Не люблю таких. В лицо улыбаться будет, а в спину нож воткнёт.
– Ну и ладно, зачем нам такой родитель? Сами воспитаем… гуманным методом. Скольких вон мужчинами сделали.
– Было, Рашид...
– Поехали, Володя.
***
Денис никак не мог успокоиться. Он решил вернуться на стройку через полчаса и посмотреть, что стало с котятами. Интересно, сколько кошаки протянут в застывшем растворе? В одном фильме гангстеры забетонировали чувака по самую шею, и он жил ещё целые сутки. Кричал, просил пить, а они писали ему на голову. Нет, писать он на котят не будет, он поймает ещё их мамашу, принесёт на стройку и пусть она сдохнет вместе со своими заморышами.
Подросток уселся на бордюр песочницы и расстегнул манжет куртки. На запястье левой руки белела повязка. Он стал медленно разматывать бинт, присохший к открытой ране. Боевая травма. Отец прав: надо убивать этих бродячих животных. От них вся зараза. А ведь он хотел только поиграть с котятами. Дикая кошка вздумала его пугать. Ну что ж, сама виновата. Теперь он отомстил…
Оторвать грязную тряпку не получилось. Бинт намертво присох к разодранной коже. Надо зелёнкой,– подумал Денис. – Придётся тащиться домой, чтобы отмочить повязку в воде. Нет, нельзя. Начнутся бабкины расспросы. А то хуже, если папаша с работы пьяный заявится. Нет, домой не надо.
Денис склонился над раной. Сзади железные пальцы плотно обхватили шею. Вторая рука вцепилась в плечо, приподняла подростка от земли и встряхнула тело. Шок внезапной боли, в глазах красные круги. Его поставили на землю и развернули.
– Ну что, приятель, пора платить за поступки.
Круги рассеялись, и Денис упёрся взглядом в хмурое лицо человека на коляске.
– Бери его, Рашид, нужно до темноты управиться.
Рядом с инвалидом стоял второй мужик. Здоровый. Он профессионально сжал мальчишке обе кисти одной рукой, а второй крепко обнял как любимого сына.
– Куда… вы меня? – Денис боялся крикнуть.
– В гости... К сказке.
Привели на знакомую стройку, подвели к ванне с мёртвыми котятами.
– Твоя работа?
Денис замычал.
– Ладно, хватит педагогики. Это бесполезно. Давай быстрее. Управимся, пока не стемнело...
Мальчишку завели на первый этаж недостроенного здания. Возле окна стояла похожая крановая ванна, полная дождевой воды. Рядом с ней лежали мешки с цементом. Рашид быстро замешал раствор. Опустил в него черенок лопаты и вытащил на свет.