Закон обратного отсчета

Орбак Леся

— Сайлент-Хилл какой-то, — нервничает Джа. — Давай сразу в офис к Ольке заедем?

— Сначала домой, — говорит Джен. — Во-первых, выходной, она может быть там, во-вторых, надо сначала машину разгрузить, ты же видишь, патрули кругом, а мы обвешаны как оружейка. Хорошо хоть взрывчатку Падре забрал.

За поворотом под колеса Леди бросается мужик. Джен тормозит резко, машина юзом идет по щербатому асфальту, тыкается носом в живот самоубийце. Он ложится на капот, вытянув руки, но тут же поднимается, орет: «Простите» и топит через дорогу, не оглядываясь.

За ним — два гвардейца, тяжелые как набитые мешки, неповоротливые в утепленной форме. Они гонят мужика как зверя, а он вопит: «Это не я, отстаньте, это был не я».

— Это что сейчас было? — Джа ошарашенно оглядывается.

— Дивный новый мир, — бормочет Джен и стартует, быстро набирая скорость.

Ближе к центру город меняется. На тротуарах то здесь, то там попадаются обломки всех цветов и размеров от пластика до искореженного металла — следы недавних аварий. Бордюры, асфальт и плиты ближайших домов выкрашены черными всполохами сажи от пожаров. На бетонном заборе теннисного клуба, где обычно пестрят афиши заезжих гастролеров, теперь красуется небрежная громадная надпись: «ПРОЧЬ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ». На углах кирпичных пятиэтажек неровные сколы. Местами в магазинных витринах зияют дыры с лучами трещин, закрытые изнутри фанерными листами. Издалека доносятся хлопки.

Джен быстро жалеет, что не повел сразу объездными путями. Вдоль всего центрального проспекта пестрит новогодней гирляндой красно-синяя иллюминация. Путь перекрыт. Потасовки с полицией очагами разбросаны по проезжей части и тротуарам. Прямо перед ограждением двое гражданских подбегают к патрульной машине, дергают за ручку заблокированной двери и, недовольные отпором, распыляют стекло в ней, не прикасаясь. Подоспевший патрульный успевает только замахнуться резиновой дубинкой, она рассыпается в его руке, следом пылью на плечи ложатся останки шлема. Он, безоружный, бросается на шпану с кулаками.

— Тормозни!

— Даже не вздумай, — схватив Джа за локоть, Джен заставляет его захлопнуть дверь. Набирает скорость, сворачивая на объездную. — Здесь нам не справиться.

— И что? Просто уедем? Они ж поубивают всех!

— А надо, чтобы поубивали еще и тебя? Джа, города просто так не закрывают патрулями, — Джен сосредоточенно пялится на ухабистую стрелу асфальта и заставляет себя добавить: — Мы уже сделали все, что могли.

Наконец, показались крыши родного района. В баре Косы задернуты рольставнями и двери, и окна. Повернув на свою улицу, Джен читает на трансформаторной будке нехитрое граффити «КОНСТРУКТ — ОТ ДЬЯВОЛА».

— А вот и пресвятая инквизиция подъехала, — комментирует Джа. — Надо дать тебе другое прозвище. Вырисовывается конфликт интересов.

Джен хмурится.

— Да уж не в темные века живем, вроде.

— Ты уверен?

Спящий дом встречает слепыми окнами — шторы везде задернуты, из почтового ящика торчит рекламная газета. Распахнув «клиентские» ворота, Джа впускает Леди домой и запечатывает сразу гараж на все замки. От усталости хочется завалиться на диван и проспать до завтрашнего вечера.

— Давай

хоть чаю попьем, — просит Джен, выгребая из салона в шуршащий пакет дорожный мусор. — Да переоденемся. Я устал как собака.

Пророк молча достает из багажника сумки с вещами и тащит их в дом.

Двери встречают хозяина скрипом петель. Растений в доме как будто прибавилось. А может, Олька спустила все горшки на первый этаж, чтобы по лестнице лишний раз поливать не бегать. Или с улицы занесла тех, кто зимой не выживет.

Джа орудует на кухне. Сумки бросил посреди гостиной, разбирать их сейчас нет настроя. Для начала хорошо бы в душ. И побриться. В идеале — поспать.

Незнакомый резкий тренькающий звук застает врасплох на последней ступеньке лестницы. Джен разворачивается на месте, спускается вниз, к порогу у главного входа. На полке для обуви находит детский телефон — красный корпус, желтая трубка, одна черная кнопка посередине. Они с Тимкой через такие аппараты переговаривались из разных комнат. Скрученный двужильный провод уходит под дверью на улицу. Джен снимает трубку.

— Алло?

— Ой, Джен? — яркий голос Анжелики звучит еще моложе. — Вы правда приехали? Заходите ко мне, я вас накормлю, пока Оля едет.

— Ну хорошо, — ошарашено тянет Джен. Услышав короткие гудки, кладет трубку. Объясняет стоящему в проеме кухни Джа: — Соседка наша. Предлагает покормить, пока Олька сюда едет.

— Получилось! — пророк сияет. — Я смог подключиться к Ольке! Показал ей, что дома. А что? Мобильники не работают, городского у нас нет, вот тебе новый канал экстренной связи. Круто же!

— Не то слово…

И все же быстрый душ Джен себе позволил и пророка заставил привести себя в порядок, прежде чем осквернить жилище Анжелики своим вымотанным присутствием.

— Детские телефоны Саша привезла, — рассказывает она, уставляя тарелками круглый деревянный стол с белоснежной ажурной скатертью. Анжелика и сама при макияже, с прической, рубин в массивном перстне то и дело вспыхивает от солнечных стрел из окна. — Попросили вам позванивать, проверять не приехали ли. Свои городские номера оставили, Оля в последние дни у родителей живет. До этого за домом присматривала.

Добравшись до еды, Джа хрустит соленым огурцом в прикуску с хлебом. Джен разливает по стаканам компот, помогая хозяйке по мере сил, у самого от голода даже руки трясутся — жесткая кофеиновая диета последних дней и бессонная ночь берут свое.

— Сядь уже, я сама все достану, — одергивает Анжелика, выставляет перед парнями по тарелке жареной с мясом картошки. — Сейчас банда явится в полном составе, расскажете, как съездили, а пока — жуйте, не отвлекаясь.

Поймав момент, Джен спрашивает о неожиданном и ценном помощнике.

— Вороном, значит, представился? — улыбается Анжелика с какой-то теплой грустью. — Из-за ваших прозвищ, видимо. Вороном его Маришка называла, напарница. Сильный тандем был.

— А что случилось? — спрашивает Джа.