Закон Противоположности
Шрифт:
— Ничего не бывает просто, но оно того стоит. Представь просторный светлый офис, по середине стоит красивый макет дома, на стенах фотографии с планировками, картинки с модными интерьерами. Ты сидишь в кожаном кресле за дубовым столом в белой рубашке с золотыми запонками. Тебе, кстати, там и сидеть не обязательно, я готов взять на себя всю скучную работу. Конечно, ответственные решения будешь принимать ты и только ты, но это можно делать и по телефону.
— Ты торопишь события.
— А чего ждать? Насиделся дома, хватит. Я хочу работать, я жить хочу.
— С другой стороны, ты прав. Деньги с каждым днем дешевеют, а недвижимость
Я, довольный, уставился в окно. Не столько любовался пейзажами, смотреть как раз таки не на что, сколько хотел скрыть дурацкую улыбку, бесконтрольно ползущую по лицу. На въезде в город собралась немаленькая пробка. Особо торопливые неслись по обочине, поднимая столбы пыли, кто-то даже двигался задним ходом по встречной полосе.
— Похоже, это и есть та самая элита, для которой в поле строят дома, — усмехнулся отец. — Признаю, я был не прав. Мой сын вырос, а я пропустил этот момент.
— Все ошибаются, пап, все, без исключения. Оставим эти разговоры в прошлом. Нас ждут большие дела.
— Сильно не зазнавайся, смотри-ка, пуха на себя накинул, — шутливо задирал отец. — Спешить, Володька, мы не будем, чем в пробке стоять, лучше шашлычка пожевать, — сказал отец и свернул к придорожному кафе.
Интерьер кафе не внушал доверия, паркетные стены и потолок потемнели от времени и табачного дыма, повсюду торчали искусственные цветы, как на витрине магазина ритуальных услуг. Брезгливо вглядываясь в полумрак, я ожидал, что, вот-вот из-под плинтуса выбегут тараканы или мыши, даже бродячим собакам тут не удивился бы.
— Может, лучше всё же в пробке постоим? — обеспокоено спросил я.
— Не переживай, тут, конечно, не ресторан высокой кухни, зато, не травонемся. Видал, сколько на стоянке фур. Дальнобойщики не едят где попало, расстройство желудка, знаешь ли, не лучший попутчик.
Пышная женщина одобрительно кивнула отцу из-за барной стойки и выслушала его заказ. На завтрак нам приготовили свиные антрекоты, бараньи ребрышки и овощи на углях.
— Эх, сейчас бы ещё коньячку, — вздохнул отец. Меня передернуло от мысли о коньяке. — Лопай, Володька, уплетай, дома так не поешь.
Он, видимо, хотел показать, какой сочной и жирной может быть жизнь, это тебе не травяные салатики, йогуртики да бульончики, вот она сила, вот истинное наслаждение, вот-то, от чего я отказался, связавшись с этой женщиной. Старания его были напрасны, к плотным завтракам я не приучен, чаще пропускаю завтрак вовсе, поэтому, съев кусок мяса, почувствовал только тяжесть в животе, а после баклажана началась изжога.
Через час мы покинули кафе, дорога к тому времени стала заметно свободнее, и вскоре мы подъехали к офисному зданию, где раньше располагался офис Артёма. Помещение понравилось отцу, особенно мебель, которую оставил прежний арендатор. Ещё через час осмотрели несколько земельных участков. Мне больше нравились ровные и ухоженные владения, отцу — захламленные территории с руинами, какие обычно показывают в фильмах про войну.
— Всё дело в инженерных сетях, — поучал отец, — выровнять участок копейки стоит, а вот коммуникации, дороже земли обходятся.
— Они же старые все и сгнили давно, эти твои коммуникации, если вообще что-то от них осталось.
— Осталось, Володь. Документы, наверняка, остались, а это самое ценное.
Близился вечер. Усталость и удовлетворение овладели мной одновременно.
— Может, подбросишь, а то ж я на мели.
— Сам себя подбросишь, — сказал отец и подмигнул мне. — Твоя машина мне не нужна, думаю, ты понял всё, что я хотел сказать. А со стройкой я решил так: завтра оплачу офис, завезу кое-какую электронику, чего не хватит — докупим. По персоналу решай сам, но учти, что на зарплаты, включая твою, буду выделять сто пятьдесят тысяч в месяц. Нужна тебе девочка — плати, а нет, так и сам девочкой побудешь, в конце концов, кофе варить ума много не надо. Закончим с офисом, начнём переговоры по земле. Выдам тебе сегодня аванс, запишу, чтобы не забыть. Шальных денег больше не будет, это для твоей же пользы. И с женщиной своей не тяни, спасибо мне ещё скажешь.
— Чего ждать, сейчас скажу. Спасибо, пап. Что б я без тебя делал, — сказал я вполне искренне, но от усталости голос звучал фальшиво.
— Обсерался бы жидко, что ты обычно без меня и делаешь. Давай только без глупостей, я на тебя рассчитываю.
Глава двадцатая
Глава двадцатая
— Моя дорогая, моя любимая, девочка моя, как же я соскучился по тебе, как же сильно я тебя люблю, — шептал я на ушко, обнимая Яну со спины. Она прижалась ко мне попой, наклонила голову, подставляя поцелую тонкую шею и глубоко дыша.
— Что за приступ нежности? Признавайся, натворил чего-нибудь?
— Нет, просто очень-очень сильно соскучился, будто не видел тебя сотню лет. Ты так пахнешь, что за аромат?
— Аромат называется «целый день варила борщ, а вытяжку некому починить».
— Чудесный аромат, так возбуждает…
— Тебя возбуждает борщ? Извращенец.
— Ещё какой. А где дети?
— У мамы. Она их забрала до понедельника.
Мы стояли возле кухонного стола. Яна отложила в сторону нож, которым только что резала зелень для супа, отодвинула разделочную доску. Я нежно целовал её шею, плечи, покусывал мочку уха, сжимал всей ладонью грудь, гладил живот, запустил руку под резинку махровых шортиков и, опускаясь на колени, стянул их вместе с трусиками. Яна зажмурилась, хотела что-то сказать, но не смогла, потому, что я уже поднялся и приложил палец к её губам, горячим и сухим. Я опустил брюки до колен, и буквально трясся от возбуждения… но ничего не вышло. Что бы я не делал, что бы не делала Яна, как бы она не старалась, как бы не ласкала мое тело. Всё тщетно, возбуждена была только ничтожно маленькая часть моего мозга, и ни грамма крови не прилило к тазу. В другой же части головы засел отец, которого, не смотря на все мои старания и Янины ласки, невозможно было прогнать. Он укоризненно смотрел из глубины сознания прямо мне в глаза…
— Вов, что с тобой? — далеким эхом зашумел голос Яны. В следующее мгновение она обтерла мое лицо рукой, смоченной в холодной воде. Запахло кинзой.
— Нет, нет, я в порядке, я устал, прости, сильно устал…
Видимо я отключился на какую-нибудь секунду, потому, что, придя в себя, полулежал, упершись лопатками в стену. Яна стояла рядом на коленях.
— Не пугай меня так, — взволнованно сказала она.
— Всё хорошо, — едва шевелил я бледными губами, — всё хорошо. Это усталость накопилась, гемоглобин или как его там…