Закон сохранения
Шрифт:
Кибер был давно устаревшей, почти безмозглой моделью, предназначенной для работы в агрессивных средах. Он имел дистанционное управление и сейчас, наверняка, выполнял чужие команды. В клешнях манипуляторов робот держал какие-то прямоугольные рамки, вызвавшие у Вадима ассоциацию с миноискателями.
Конструктивно выполненный наподобие паука кибер смотрелся отвратительно, не исключено, что это и послужило поводом для закрытия серии. Мерно поскрипывая шестью суставчатыми ногами, машина неторопливо обошла замерших людей по кругу
– Нам необходимо встретиться с высшим военным руководством, – твердо произнес он, не сомневаясь, что его услышат. – Это очень важно!
– Для кого важно? – невнятно хрюкнул кибер, воспроизведя чей-то вопрос.
– Для всех! – теряя терпение, рявкнул Краснов.
– Идите до третьей двери направо, там открыто, – выдержав небольшую паузу, распорядился робот.
Они пошли. Кибер тупо таращился им вслед сизыми стеклышками многочисленных объективов. Он отлично видел в любом спектре электромагнитных излучений, мог работать в ночной мгле и химически активном тумане, в радиоактивном пекле и на морском дне, но даже не подозревал, что доступная ему картина мира лишь жалкая, уязвимая тень чужой полноценной жизни.
За дверью оказалась пустая белая комната, напоминавшая больничную палату сразу после ремонта. Из нее вела еще одна дверь, рядом с которой стояли два больших желтоватых контейнера. На первом было написано: «чистое», на втором – «грязное». Заглянув в «чистое», они обнаружили кучу прозрачных упаковок с армейской одеждой и обувью. Намек был более чем понятен. Быстро подобрав нужные размеры, они переоделись. Из прежних вещей с ними остались только аурометры. Контейнер «грязное» проглотил порцию мокрого тряпья. Почувствовав себя немного увереннее, Вадим распахнул следующую дверь.
Медицинская тема доминировала и в этом помещении: белые стены и мебель, стеклянные шкафы, характерный тревожный запах, превращающий даже здорового человека в мнительного неврастеника.
В глубине, за полупрозрачной матовой перегородкой находился комплекс универсальной терапии. В его чреве лежал человек. Чуткие щупальца датчиков впились в обездвиженное тело. По тусклым экранам бродили плавные синусоиды и редкие корявые всплески, словно росчерки неведомого всемогущего наблюдателя, подписывающего каждое мгновение бытия. Нет очередной подписи – нет права на существование!
Еще один человек стоял у изголовья больного. Заметив посторонних, он быстро вышел из-за перегородки. Это был молодой, худощавый, коротко стриженый офицер с тоской во взгляде и армейской выправкой в движениях.
– Здравствуйте, – сухо произнес он, указав на массивные, по казенному убогие стулья. – Присаживайтесь.
Вадим кивнул, Глен прошептала какое-то приветствие, Келли не отрываясь, смотрела туда, где какой-то несчастный боролся
Когда они разместились вдоль длинного стола, офицер спросил:
– Как самочувствие?
– Нормально, – отозвался Вадим, тронутый такой заботой.
– Сколько времени провели на поверхности?
– На поверхности чего? – не понял Краснов.
Офицер как-то странно на него глянул, но уточнять не стал.
– Откуда прибыли? – поинтересовался он.
– Это сложно объяснить, – сказал Вадим. – Нам бы переговорить с вашим Командующим или руководством Службы Безопасности.
– Здесь я и Командующий, и Служба Безопасности. Зовут меня лейтенант Григ. Будете валять дурака – отправлю обратно!
– Куда именно? – устало спросила Глен.
– У вас еще есть желание шутить? – удивился лейтенант.
– Нет, – возразил Вадим, – нам действительно не до шуток.
Он достал из кармана аурометр.
– Сколько? – хмуро осведомился Григ.
– Тридцать пять дней! А у них и того меньше!
– Что-о-о? – лейтенант явно не поверил.
– Смотрите сами, – Вадим протянул ему трубочку.
Григ взял ее опасливо двумя пальчиками, будто она могла его укусить. Долго рассматривал прозрачный колпачок, потом раздраженно сказал:
– Не понимаю. Это миллирентгены или что?
– Какие рентгены! – в свою очередь разозлился Вадим. – Это дни!
– Какие дни?
– Последние! – рявкнул Вадим. – И кто из нас дурака валяет? Где твоя трубка? Сколько у тебя там? Сто лет?
– У нас дозиметры другой конструкции, – спокойно пояснил Григ.
– А черные пирамиды были зелеными, – ядовито заметил Краснов.
– Пирамиды? – растерялся лейтенант. – Черные? Ну не знаю, может, сейчас они и черные, а раньше желтоватые были… Так вы аж из Египта?
– Япона мать! – вызверился Краснов. – Ты че, контуженный? Аурометр это. Эпидемия по всей планете. Люди на глазах лопаются!
– Сам ты контуженный! – лейтенант бросил трубочку на стол. – Засунь этот херометр себе в задницу! Люди у него лопаются. Кино насмотрелся? Это они три года назад лопались, когда взрывная волна шла, а теперь радиация такая, что броню насквозь прожигает, а вы все лопнуть боитесь.
– Как радиация? – потух Вадим.
– Ребята, вы откуда свалились? – сбавив обороты, спросил Григ.
– Мы… – замялся Краснов, пытаясь собраться с мыслями, – черт его знает…
– Не помните что ли?
– Что-то помним, – сказала Глен, – но из какой-то другой жизни. Расскажите, пожалуйста, что случилось три года назад.
– Нечего рассказывать, – отмахнулся лейтенант. – Мировой ядерный апокалипсис… Достаточно?
– Как же это?
– Быстро и надолго…
– Не может быть! – ужаснулась Глен.
– Может, – заверил ее Григ. – А вот вас здесь действительно быть не может. Вы что сюда пешком пришли?