Закон вечности
Шрифт:
2
В черной навыпуск блузе, опоясанный бечевкой, за которою торчал фанерный нож, во двор вошел, напевая песенку, хромой Аветик Бабаянц. За ним следовала женщина с шарманкой на спине. За женщиной бежала французская болонка. Сквозь спадавшие на лоб собачки белоснежные пряди шерсти сверкали иссиня-черные глаза-пуговки.
Бродячий театр Бабаянца расположился посредине двора. Хромой с довольной улыбкой оглядел домохозяек, заполнивших балконы четырехэтажного дома, картинно оперся левой рукой на рукоятку ножа, правой
– Уважаемая тбилисская публика и аристократия! Полевой театр публичного артиста Грузии Аветика Бабаянца сегодня покажет вам современный вариант своей новой трагедии "Отелло". Роли исполняют: Отелло - Аветик Бабаянц, Дездемона - Мария Павловна, Яго - болонка Стелла.
Увертюру на шарманке исполняет Мария.
Цена билета - двадцать копеек. Деньги - вперед! Начинай, дура!
Мария завертела ручку шарманки. Под хриплые звуки музыки Бабаянц запел:
Летит муха из Багдада...
Летит муха из Багдада...
Айда-да-да, айда-да-да...
Среди вас кто всех милее
Бросьте деньги поскорее!
Айда-да-да, айда-да-да...
Монетный дождь звонко забарабанил по булыжнику двора. Дети, словно стайка голодных воробьев, бросились подбирать деньги.
– Эй вы, сорванцы, не вздумайте прикарманить их!
– Тут и медяки, дядя Бабаянц!
– Нагрей их и приклей себе к одному месту, а белые давай сюда!
– А которые решкой?
– Давай, давай, в кармане лягут орлом!
– Ого, вон сколько набралось!
– Не больше зарплаты твоего папаши!.. Эй, Мария, сука, вынь деньги из лифчика!
Сбор дани закончился. Бабаянц отпустил пояс, всыпал деньги во внутренний карман брюк, потом извлек из наружного кармана сложенную газету, развернул ее, положил на булыжник и чиркнул спичкой. Когда газета сгорела, он осторожно собрал пепел на ладонь, плюнул и растер его другой ладонью. Затем обеими ладонями провел по лицу и обернулся перед восторженными зрителями венецианским мавром.
– Стелла, выходи!
– приказал Отелло.
Собачка подбежала. Отелло нагнулся, приблизил ухо к черному блестящему носу болонки. Собака - Яго трижды пролаяла и стала на задние лапки.
– О!
– воскликнул Отелло, обращаясь к зрителям.
– Яго говорит, что жена моя Дездемона путается с Кассио!
Изобразив на лице печаль, он снова нагнулся к болонке, и снова собачка трижды пролаяла - на сей раз громче и злее.
Отелло оторопел. С минуту он молчал, оценивая создавшуюся ситуацию. И вдруг громко захохотал:
– Ха-ха-ха! Нет и нет! Ты лжешь, собака!
Стелла подбежала к Марии, зубами выхватила из ее рук цветастый багдадский платок и поднесла мавру. Отелло взглянул на платок и застыл.
– Да, это тот самый платок, что подарил я ей в прошлом году! воскликнул он трагическим голосом и трижды ударился головой
– Мария, выходи!
– позвал мавр Дездемону.
Супруга Отелло прислонила шарманку к акации и подошла, низко опустив голову.
– Куда ты дела подаренный мною платок?
– спросил Отелло, испытующе глядя на жену.
– Ты чего придираешься? Откуда мне знать, где твой платок? Небось сам потерял или сунул куда-то, а теперь терзаешь меня!
– огрызнулась Дездемона.
– О, ничтожество! И ты должна называться женщиной! На кого ты меня променяла? На подонка Кассио?
– Взбешенный Отелло схватил Дездемону за шею.
– Полегче, дурак!
– Дездемона вырвалась из рук Бабаянца и улеглась на разостланную загодя на земле шаль.
Отелло еще раз громко расхохотался, потом опустился на колени, приложил ухо к груди Дездемоны и, убедившись, что она мертва, в ужасе схватился за голову, затем выхватил фанерный нож, ткнул его, словно термометр, себе под мышку и растянулся рядом с бездыханным телом своей невинной супруги. Болонка - Яго, улучив момент, подбежала к акации и, подняв ножку, окропила прислоненную к дереву шарманку.
Трагедия окончилась.
– Браво, Бабаянц!
– гремели балконы.
– Браво, Отелло!
– гремели веранды.
– Браво, Мария!
– гремел весь дом.
– Браво, Дездемона!
– вопили женщины.
– Браво, Стелла! Браво, Яго!
– визжали дети...
В столовой горел свет. Трое разговаривали вполголоса, почти шепотом, будто боялись разбудить кого-то четвертого. Настенные часы пробили дважды.
– Поторопитесь, пожалуйста, нам нужно побывать еще кое-где... проговорил мужчина.
– Оля, надеюсь на тебя... Ребенка отвези к маме в Хони*...
_______________
* Х о н и - старое название города Цулукидзе.
Женщина, дрожащими руками укладывавшая в чемодан белье, с мольбой взглянула на другую, плакавшую в углу женщину.
– Не беспокойся, Анико!
– всхлипнула та.
– Завтра же!
– Не нужны, калбатоно*, эти завещания, - вмешался мужчина.
– Я ведь сказал - вам зададут несколько вопросов по делу вашего мужа и отпустят домой. И чем скорее соберетесь, тем раньше вернетесь.
_______________
* К а л б а т о н о - форма вежливого обращения к женщине.
– Не бери греха на душу!
– взмолилась женщина.
– Пожалей несчастного ребенка!
– Руки у нее дрожали, чемодан не запирался. Мужчина помог, запер чемодан и подал его женщине.
– Поторопитесь же, калбатоно, утро уже!
– Какая я тебе калбатоно?.. Если осталась в тебе хоть капля человеческой крови, сжалься надо мной... Скажи, что не застал меня дома... Я сегодня же исчезну, сгину, испарюсь...
– В голосе женщины зазвучала слабая, еле уловимая нотка надежды.