Закрытая вечеринка
Шрифт:
– Боюсь… - начал было тот, кто открывал им дверь.
– Я знаю, - перебил его ассистент доктора. – Дама, все в порядке. Мы знали, куда шли. Он знал.
Из-за закрывшейся двери боковой комнаты послышался звук смачного удара. Вик от неожиданности дернулся. Парень, которого здесь все звали Дамой, призывно махнул рукой, предлагая следовать за собой.
В конце коридора обнаружилась небольшая и чистая кухня, облицованная светлым кафелем, и оттого напоминающая операционную. За столом – обычным, не хирургическим – сидел строгий человек в черных брюках от делового костюма и черной же рубашке, и печатал на нетбуке, время от времени прихлебывая кофе из стоящей рядом чашки. На боку ее, будто бы задавшись целью разрушить Вику первое впечатление от этого нового действующего лица, утенок
– Чем обязаны? – поинтересовался он.
– Большая, - коротко отозвался ассистент и палочка, затиснутая его зубами, жалобно хрустнула. Человек в черном поморщился почти страдальчески.
– Не делай так, - велел он. – Это выводит меня из себя.
Парень, отзывающийся на Даму, обошел его – по кафелю высокие каблуки звучали еще громче – и облокотился о спинку стула, вчитываясь во что-то а экране.
– Вот тут, - он указал пальцем. – Отметь на карте.
Появился доктор – без пиджака, встрепанный, и, совершенно определенно, довольный. Странный парень, которого здесь звали Дамой, не произнося ни слова, перестав опираться о спинку стула человека в черном, направился к холодильнику. Налив в высокий стакан минералки, он протянул сосуд доктору и тот принял с благодарным кивком. Тем не менее, прежде чем отхлебнуть хоть глоток, он выудил из-за шиворота своего ассистента небольшую подвеску и провел над стаканом. Прозрачная капелька так и осталась прозрачной, и доктор, удовлетворенно кивнув, наконец-то отпил. Никого из присутствующих – кроме, очевидно, Вика,- это не удивило и не заинтересовало, будто бы было само собой разумеющимся.
– Думаю, она не в последний раз, - подал голос человек в черном, массируя висок. В виду он имел явно не Даму.
– Я считаю, что вам стоило знать,- доктор Кессар совершил некий неопределенный жест стаканом, будто обводя им всех присутствующих. Потом чуть понизил голос и произнес, указав взглядом на дверь, с той же интонацией, но совершенно иным лицом:
– Он… Все никак?
Дама прикрыл глаза и трагично покачал головой. Человек в черном плотно сжал губы, так, что они стали похожи на нитку.
– Его жизнь… Бесцветная,- произнес он тихо, как-то по-особенному выделив последнее слово, будто интонацией поделив его пополам. Вик почувствовал, что оно означает совсем не то, что предложил бы в качестве значения словарь. Впрочем, он и сам теперь на характеристику, означающую крупные габариты, будет погладывать с подозрением…
– Прошло уже достаточно много времени, - бестактно заметил ассистент. Человек в черном сжал губы еще плотнее, будто и хотел бы, но удерживал себя от комментариев.
– Если этот рыжий комок моих испепеленных нервов окажется по ту сторону круга призыва, - бросил он, - я посмотрю на… Впрочем, - перебил он сам себя, - может ты и не заметишь.
Ассистент хрустнул палочкой, и его собеседник снова болезненно поморщился.
Стакан за собой доктор Кессар вымыл с мылом и поставил донышком вверх рядом с мойкой. Человек в черном следил за ним, поглядывая над монитором своего нетбука. Воцарилось какое-то молчание, не то чтобы неловкое, но похожее скорее на то, как если бы рядом сапер раздумывал, какой провод ему перерезать. Не двигался, замерев на своем месте, доктор, сидел, смирно сложив на коленях руки, его ассистент, и взгляд человека в черном будто бы был прикован к одной точке. Странный парень со странным именем пошевелился первым – спустя минуту переступил с ноги на ногу, и стук его каблуков по кафелю будто бы вернул звуки в застывший, было, мир – и кивнул. Напряженные лица присутствующих прояснились.
Этот же жест, кивок, стал сигналом – все засобирались, словно только того-то и ждали, когда им дадут отмашку - и быстро деловито распрощались. Гостей никто не провожал, даже Дама – дверь они захлопнули за собой сами. За пределами необычной квартиры, как ни странно, мир не успел тотально измениться, и продолжал быть привычным и понятным Вику. В отличие от…
Лифта ждать не
– Мог бы и точнее сказать.
– Ну ты же знаешь Даму, - пожал плечами врач. – Спасибо, что вообще взялся посмотреть. Аура-то в дырках.
– У Пиковой Дамы?
– У парня, - Кессар кивнул на Вика. – Но он таки глянул, так что будем благодарны.
Вик знал, чувствовал, чуял, в конце концов, как чуял вездесущий запах корицы – что заводить беседу бессмысленно. Все равно, что приподнимать камешек на пляже, интересуясь строением планеты. И он молчал, глядя в окно и все катая в ладони сердоликовое кольцо. Эта безделушка казалась ему теперь почти что пропуском в иной мир.
К Вику домой ассистент не пошел, остался в машине. И Вик, в общем, понимал почему. Если бы его мама увидела кого-то в подобной футболке, она бы… Мама, впрочем, настояла, чтобы они позавтракали все вместе, и на протяжении трапезы все время задавала доктору вопросы, а тот отвечал, и складывалось впечатление, что он умышленно говорит простым и понятным языком, избегая специальной медицинской терминологии. Мама очень хвалила такой его подход впоследствии. А Вик помалкивал, помня про ветеринарку. Потом пришлось вернуться к занятиям – Вик узнал, что на нем плеяда заболевших коварным вирусом прервалась, он стал последним, а очень скоро жизнь вошла в свою колею. Он уже и спустя несколько дней и сам себе бы не поверил, не останься при нем все то же сердоликовое кольцо – Вик теперь носил его на кожаном шнурке на шее, как Фродо. На новую безделушку обратила внимание только Лола, но ей Вик сказал, что привез сувенир еще с моря и потерял после, а теперь нашел и очень рад. Он так и не спросил, от чего этот талисман, однако считал за лучшее с ним не расставаться, памятуя, как не понравилось Большой его соседство, как старательно она обходила Вика.
Понимал он и то, что бесполезно было бы выспрашивать какие-то детали у тех людей, с которыми он скоротал ночь в номере придорожного мотеля – они и сами ничего не знали. А знали бы – пожалуй, воспользовались бы кольцом с самого начала, без таких сложностей, как заклинания и порча полов. Поутру, к слову сказать, от рисунка ничего не осталось, а лужицы воска выглядели, в общем-то, невинно. «Если поглядеть со стороны, - раздумывал Вик, по вечерам лежа поверх своего суперменского одеяла и рассматривая так и оставшийся у него рисунок ассистента, – если поглядеть, все там происходящее смахивало на какую-то чудовищную закрытую вечеринку». И, увы, с наступлением утра веселье, кажется, не было окончено, пусть Вик теперь и жил обыкновенно, как прежде.
Видящий. Они назвали его видящим, и теперь Вик старался припомнить, замечал ли он когда-нибудь странные, необыкновенные вещи вокруг. В детстве, мама уверяла, он был тот еще фантазер. А потом подрос, и, как все люди, научился пояснять себе все непонятное обманом зрения. Выходит так, что теперь придется переучиваться, и дело это легким быть не обещает…
Перед выпускными экзаменами к ним приехали какие-то тетки из области. Везде совали свои носы, сидели на уроках, листали журналы, а потом сделали объявление в актовом зале во время школьного собрания. Пока их представитель говорила, к ее соседке на полусогнутых подбежала, цокая каблуками, похожая на мопса завуч и что-то зашептала, панически взмахивая пухлой ручкой. Лицо у тетки из области изменилось, губы поджались. А из-за кулисы уже появился, как злодей пьесы, и пошел к ним навстречу какой-то казенного вида тип в костюме и очках, весь такой зализанный и подобранный, что аж зубы сводило. Кивнул им и встал поодаль, заложив руки за спину, вежливо помалкивая. И вот в этот самый момент, когда он чуть повернулся, Вик открыл рот и не сразу смог его захлопнуть. Этот лощеный очкарик, создавая которого господь Бог наверняка рисовал под линеечку, совсем не походил на патлатого разболтанного ассистента доктора Г. Ю. Кессара, однако – если только то был не его двойник или злобный брат-близнец – лицо было то же. Судя по всему, документы эти люди меняли куда чаще, чем футболки.