Заложница в академии
Шрифт:
— Не делай так больше!
Лю краснеет.
— Простите, хотела помочь…
Нимея усмехается, глядя теперь на Брайт:
— И кто же ты? — это нагло, но почему-то её вопрос смущает гораздо меньше, чем тот, что задала Теран. — Розовые глаза… волосы длиннющие, кожа будто светится. Я не припомню ни одного класса с такой внешностью. Даже для Дорна это необычно. Разве что…
Но Нимея не решается продолжить.
Брайт кивает и сжимает губы, прежде чем ответить. С её кровати видно зеркало, стоящее в углу, и она долго изучает отражение,
Волосы и правда слишком длинные. Они вьются жёсткими ломаными линиями и имеют странный цвет, из-за которого, должно быть, Бели чуть было не приняла Брайт за свою. Дюжина оттенков от медового до темно-коричневого, мешаются в пёструю гриву, будто кто-то регулярно каждую прядь отдельно красит. А ещё сколько бы Би не стригла, длина к утру обязательно возвращается, иногда вместе с новым оттенком волос.
Но самые пугающие всё равно глаза, вот почему люди не признают в Брайт свою. Она — ничья. У каждого класса свой цвет глаз, волос, кожи. Свои особенности. А Би места не нашлось.
— Это не секрет, — выдыхает Би, — но я буду благодарна, если не станете болтать.
Девчонки кивают и затаивают дыхание, хоть уже и поняли, что она сейчас скажет. Такие вещи изучают в школьной программе, просто поверить трудно, что такое может быть где-то настолько рядом. Вот прямо в твоей комнате на соседней кровати.
— Я… сирена.
Все понимающе воют. Сёстры удивлены, Лю смотрит с жалостью, а Нимея с интересом.
— Моя бабушка… Брайт Масон-старшая.
В Дорне это многое бы объяснило. Брайт Масон была знаменита. Племянница темнейшего князя Габриэля Гера, первая женщина с генами сирены, известная миру. Только это было слишком давно, чтобы и Траминер что-то помнил.
— Ты — Брайт Масон… — начинает, непонимающе Лю.
— Да. И я, и моя бабушка. Меня назвали в честь неё. Моя бабушка — дочь дорнийского дракона Самуэля Масона и чистокровной сирены.
Теперь даже Нимея удивлена настолько, что отшатывается в сторону.
— Но если прабабка сирена, — Нимея чуть кривится, будто речь о какой-то нежити. — Разве гены настолько сильны…
— По женской линии внешность и магия передаются полностью, я первая девочка со времён бабушки. Мы отличаемся от сирен только… наличием человеческой личины.
— И ты умеешь летать? — спрашивает Нимея.
Би кивает.
— И плавать под водой?
Би кивает.
— Неплохо… будет нескучно, — Нимея щурится.
— В кого ты обращаешься? — спрашивает Брайт, не в силах побороть любопытство. Она никогда не приставала к Бреваланцам и Фольетинцам с расспросами, но тут атмосфера уж слишком располагающая.
— Волчица, — она говорит с гордостью. — А… ты поёшь?
— Пою.
— Это красиво?
— Ну… это красиво ровно настолько, насколько опасно. Чтобы слушать настоящую сирену нужно ей доверять, знать, что она не убьёт. В идеале — любить. Это редкость.
— А как же певицы? Я слышала раньше сирен за бешеные деньги покупали…
—
Девчонки смотрят как на диковинку и это то, что больше всего раздражает. В Аркаиме тоже не считалось нормальным быть сиреной. Всё-таки они не совсем люди.
Наравне с драконами, сирены передают свою магию бесконечно, стоит затеряться в роду хоть одной капле, и накладывают на род кучу ограничений, сродни проклятью.
Девчонки молчат. Нимея смотрит на Брайт с интересом, сестрички не могут определиться с эмоциями, судя по выражению веснушчатых лиц. Лю, кажется, готова заплакать.
— Но твои глаза такие красивые, — шепчет она.
— Видела бы ты их, когда я злюсь, — смеётся Би.
— А что тогда? — Нимея щурится.
— Кровь сирены… как бомба замедленного действия. Стоит только вывести меня из себя, и я мигом забываю человеческую речь.
— Это опасно?..
— Я выходила из себя или… — на ум приходит совсем другое чувство. — Пугалась до смерти, только пару раз. Почти всегда в присутствии семьи. Папа помогал прийти в себя.
— А как? — требовательно спрашивает Нимея, круто изгибая бровь. — Я не расистка, но неплохо бы знать, как спасти свои шкуры, если ты получишь неуд за доклад и огорчишься! — она явно из тех, кто говорит правду в лицо. — Мы будем твоими соседками, хочешь ты того или нет. Мы — маги, и уж в восемь рук справимся.
— Я надеюсь, до этого не дойдёт…
— Да тут Чертов ад! — восклицает Нимея. — Те траминерцы, что брюнеты ещё ничего, но блондиночья шайка… это же придурки и мрази, как есть.
— Блондины?.. Брюнеты?..
— Все траминерцы или блондины, или брюнеты. Считается, что это две древние семьи, предки траминерцев. Гриджо и Мальбеки. Гриджо — блондины. Хотя вообще звучит как старая распиаренная легенда.
— Буду остерегаться блондинов, — смеётся Брайт. — Я не знаю точно, как выгляжу в эти моменты. Мои глаза должны темнеть, волосы становятся розовыми, появляются когти и чёрные перья… Но если я начала петь или говорить на неизвестном языке — уже поздно. Думаю, что вам нужно меня просто вырубить чем-нибудь тяжёлым.
— Это я беру на себя, — улыбается Нимея. — Шарахну по башке бутылкой и скажу, что это всё девчачьи штучки!
Брайт на душе вдруг становится тепло. Приятно знать, что рядом есть человек, который в критической ситуации огреет тебя по голове бутылкой.
Глава шестая. Зоопарк
| ЗООПАРК
У чреждение для содержания животных в неволе с целью их демонстрации, сохранения, воспроизводства и изучения, в том числе и научного.|