Заложник долга и чести
Шрифт:
Я с удивлением посмотрел на старика.
— А он-то каким боком?
— Каким боком? — переспросил Гронд. — А ты доложил ему первому о нападении? Нет? Ну, теперь представь его положение. Вызывает графа Мару Его Величество и спрашивает. «Ты знаешь, что на замок моего вассала и посла напали? Нет? А другие знают». А дальше он топчет графа на глазах придворных. Как ты думаешь, он будет тебя любить после этого?
Я в упор уставился на Гронда.
— Вы специально меня подставили?
— Никто тебя не подставлял, юноша. Ты же теперь полностью
Отбрил, так отбрил. Ничего не скажешь.
А старик продолжил.
— Нравишься ты мне, нехеец. Смотрю на тебя, и вижу себя в молодости. Такой же горячий и ретивый, — он вздохнул и впервые приоткрылся. — Но жизнь хорошо по мне прошлась, парень. Оставив, одного на этом свете. И ты будешь один. Готовься к потерям. Думай, как защитить близких тебе людей и нелюдей. Ты же, как истинный нехеец, человек дога и чести, умрешь, но своих защитишь. Только действуй с умом. Что думаешь делать с Торой?
— А что с ней делать? — Не понял я. — Думаю, ее король к себе заберет.
— С чего бы это? — Гронд вернул мне мой взгляд, и я поежился, почувствовав себя дураком. — Король не будет подставляться. А если девушку украдут или отравят во дворце? Кто будет отвечать за ее смерть? Отвечать будет Его Величество. А оно ему надо? Нет, парень, ее оставят у тебя. Потеряешь девушку, тебя казнят. Сохранишь, все равно пришибут. Неудобен ты.
Он задумался. Я тоже стоял и переваривал все, что он на меня вывалил. Куда ни кинь, всюду клин.
— У тебя есть только один шанс спастись, нехеец, — неожиданно произнес он и этим меня очень заинтересовал. — В мире рушится равновесие, — медленно, как бы раздумывая, говорил старик. — Виновен в этом молодой бог. Видимо, он использует тебя в своих целях, потому и оберегает. Если случится всеобщая война всех со всеми, ты сможешь выжить. Потому что это не даст объединится старым богам. Если нет, старые боги уничтожат молодого бога и тебя вместе с ним. Я замер, вспомнив слова Шизы о потопленном в крови, мире. Стоит ли моя жизнь таких жертв? А что делать с теми, кто мне доверился? И как Худжгарх, а именно о нем говорил Гронд, запалит пожар всеобщей войны?
— Я еще не сказал об орках, — прервал мои размышления Гронд. — Они разделились на тех, кто против свидетелей Худжгарха и тех, кто нейтрален. Оттуда начнется твоя судьба или там закончится. — Он отвернулся и произнес — Покажи мне, где мое место ночлега, нехеец, и иди думай.
— Иди думай! — мысленно передразнил его я. Это не про меня. Мое дело — махать шашкой и скакать на лихом коне.
— Лия! — позвал я, проходившую дворфу. — Проводи мастера в мои покои, и разместите его там.
Гронд ушел, растревожив мои чувства. Я сел на скамейку у ворот и задумался.
— Шиза? — позвал я своего ангела-хранителя. — Что ты думаешь по поводу сказанного Грондом.
— Думаю, что выбора у
— Хорошая идея, — хмыкнул я. — А кто думать будет?
— Ты и будешь… или, — после небольшой паузы закончила она фразу, — подождешь озарения.
— Твою дивизию! — возмутился я. — Советчица! Подождешь озарения! — Затем с раздражением стукнул себя по лбу. — Думай, Ирридар, думай! — И вот чудо! Помогло! — Сначала нужно заняться Торой. Ее нужно спрятать на время и, как это сделать, я уже знал.
Я поднялся и тут из подземелья выскочил Бурвидус. Заметался с выпученными глазами, затем увидел меня и бросился ко мне.
— Беда! — захлебываясь, начал кричать он и дергать меня за рукав. — Милорд, тролли взбесились и набросились на человека, что зашел и рвут его на части.
— Твою дивизию!
Я сам отправил туда мага. Оттолкнув пришедшего в панику дворфа, я бросился в подвал. Пролетел двумя прыжками лестницу и ворвался в камеру, что стала временным загоном для троллей. Там орал и сражался не на жизнь, а насмерть пухлый преподаватель. Он сцепился с одним из самцов и рычал не хуже самого тролля. Быстро оценив обстановку, я огрел тролля по его башке кулаком и отправил отдохнуть, схватил за шкирку мага и потащил на выход из подвала.
Маг, освободившись от хватки чудовища, взвыл еще сильнее, он барахтался в моих руках и, видимо не понимая, что я его спасаю, пытался достать меня то рукой, то ногой. На дворе я его отпустил. Он, почувствовав свободу, вновь устремился в подвал. По дороге сбил с ног Бурвидуса и ворвался в подземелье, как снаряд. Не прекращая что-то нечленораздельно орать. Из всего того, что он кричал, я смог разобрать только одно слово, мешок.
— От испуга, наверное, с ума сошел, — подумал я и вновь побежал за магом.
Тот успел ворваться в камеру и увидев, как троль потрошит его мешок, взвизгнул как поросенок, подпрыгнул и бросился на тролля.
— Ну точно, чокнулся, — покачал я головой.
А маг набросился на лохматого тролля и ухватился за свой мешок. Увидев в зубах лохматого громилы копченную утку, с плачем вцепился в нее рукой, а потом еще зубами. Троль рычал и свою добычу не отдавал. Они вцепились в утку и стали ее пожирать с двух сторон.
Пришлось вновь тащить мага на свежий воздух, дать ему по бестолковой голове и успокоить. На крики вышли маги из казармы. Я постарался объяснить им что произошло. Они выслушали и только махнули рукой.
— Это Гаврил за свой мешок сражался, — ответил один из них. — Не трогай его, студент, а то он у тебя экзамен не примет.
— Мда! Кто же знал, — ответил я, — может, что подскажите?
— Дай ему новый мешок с припасами и определи жить со свинарем. — Удивил меня, подсказкой маг и они все ушли.