Заложник долга и чести
Шрифт:
— Это который? Что небесную невесту увез?
— Он самый. Ракгзак и Троннык говорили. — Часовой понизил голос. — Что сами видели, как пред состязанием этот человек готовил демона на еду. Еще им предлагал попробовать.
— Врут, наверное.
— Может и врут. — Согласился первый, — Только они сами напросились охранять его. Говорят, очень хотят демонячины попробовать.
Часовые ушли дальше, а тень полежав метнулась дальше. На самом верху стояло два шатра. У того, что поменьше дежурили два орка, сидя у входа. У того, что был
— Ганга! — осторожно позвала она, не получив ответа, протиснулась дальше и встретилась нос к носу с огромной собакой. Та разинула пасть, в которую могла уместиться голова, и лизнула ее мокрым языком по лицу.
Ганга со страхом и в то же время с непреодолимым желанием, отбросив стеснение и одежду, прижалась к широкой спине своего жениха. Что ее толкнуло, она сама не понимала. Это было, как затмение, как прыжок со скалы в пропасть, без оглядки и сомнений. Она не думала, что ее оттолкнут или обругают. Она не думала, что человек сможет разжечь в ней такой жаркий огонь. Но он смог. Он повернулся, нашел ее губы и целуя утопил ее в ласковых нежных словах. Ее сердце таяло и казалось перестало стучать. Оно замерло, боясь спугнуть очарование момента.
Ее подняли на руки, легко и в тоже время осторожно отнесли на постель. Она открыла глаза, увидела жениха, склонившегося над ней и снова закрыла. Когда в следующее мгновение его рука прикоснулась к ее груди, он выгнулась, как разряда тока и открыла глаза. Открыв их широко, она с удивлением обнаружила, что он уже раздетый.
— Как ты…
Она не успела задать свой вопрос, как его губы закрыли ей рот. Нега, истома и огонь стали наполнять ее тело. Ганга не выдержала и крепко обняла человека, прижав его к себе. Ей хотелось познать его, познать быстрее. Но он мягко отстранился, а его губы побежали по ее телу, унося ее куда-то, в неведомую высь чувственного наслаждения. Такого ей испытывать не приходилось. Конечно, тетки рассказывали ей, что им нравится это дело, но всегда при этом назвали мужей козлами грубыми и вонючими.
Человек был нежен, как прикосновение лепестков озерной лилии. Его запах кружил ей голову. Его руки сильные и нежные одновременно, сводили ее с ума. Она выгибалась от их прикосновений, трепетала и не смогла сдержаться, застонала.
— Иди ко мне, — потянулась она к нему губами и, как только их губы сомкнулись, в лагере раздался истошный, отчаянный вопль.
Ганга вздрогнула и очарование момента слетело с нее, ей стало стыдно из-за своих чувств и желаний, она силой оттолкнула жениха.
— Нападение! — негромко проговорила она. Метнулась к одежде, показав во всей красе свое сильное тело, и стала поспешно одеваться. Она запуталась в штанах и стала прыгать на одной ноге. Вопль раздался снова, а следом громкий лай. Ганга глянула на стоящего обнаженного жениха, опустила глаза, и краска залила ее лицо. Жених проследил за ее взглядом и тут же
— Твою дивизию! Что же делать?
Кровь так сильно прилила к низу, а охватившее меня возбуждение не проходило. Моя невеста сумела зажечь негасимое пламя… в чреслах. Но я не знал, как его потушить.
— Не стой столбом, Ирри, одевайся, — прикрикнула Ганга, прыгая на одной ноге, пытаясь второй, попасть в штанину.
— Шиза, спасай! — взмолился я. Ушел в боевой режим, оделся и вышел.
Ганга наконец попала в штанину и подняла голову, я стоял в полном снаряжении. Она удивленно заморгала, забыв поднять штаны повыше и смотрела на меня, не веря в происшедшее.
— Будь здесь, я сейчас узнаю, что произошло, разберусь и вернусь.
Ганга в ответ только хмыкнула и натянула штаны. Ее шелковые трусики остались лежать в сторонке вместе с лифчиком.
Я стоял в толпе орков и с удивлением смотрел на Сулейму, забравшуюся на шест княжеского бунчука. Рядом стоял Быр Карам и с любопытством рассматривал девушку, внизу сидел огромный сторожевой пес и, виляя обрезанным хвостом, тоже пялился на эльфарку.
Налюбовавшись на это чудо среди степи, правая рука спросил.
— Это твоя эльфарка?
— Моя, — кивнул я.
— А что она там делает?
— Сейчас узнаю.
Обратившись к Сулейме, задал вопрос, который вертелся у всех любопытных на устах.
— Сулейма, что ты там делаешь?
— А вы не видите? Висю.
— Она висит, — пояснил я Быр Караму и всем присутствующим.
— А почему она там висит?
— «Щас» спрошу, — ответил я.
— Ты зачем туда залезла, Сулейма?
— Я от собак спасалась.
— Она от собак спасалась, — сказал я громко, чтобы все слышали.
— Псы охраняют шатер жен хана. Что она там делала? И как прошла охрану?
— Щас и это спрошу, — чертыхнулся я про себя. Куда ее нелегкая ночью понесла?
— Сулейма, что ты здесь делаешь, это запретная территория, и как ты прошла посты охраны.
— Да слышала я вопрос, — ответила эльфарка, крепко цепляясь за шест. Висеть ей было очень неудобно. — Что вы все время повторяете за этим дядькой?
Затем она вздернула голову и заорала на весь лагерь.
— Ганга, беги он людоед. Тьфу, эльфоед… нет, демоноед.
Ганга протиснулась сквозь любопытную толпу орков, стражников и прислуги, встала рядом со мной и спокойно спросила.
— Кто?
— Да он же! Он! Учитель. Твой жених! Он и тебя сожрет. Я искала тебя, чтобы предупредить.
— Это правда? — с искренним удивлением в голосе спросил Быр Карам.
— Нет, конечно, — ответила Ганга. — Девочка просто слишком впечатлительна и услышав шутку стражников, поверила в нее. — А затем обратилась к виновнице тревоги.
— Слезай Сулейма, я отведу тебя в свой шатер.
— Не могу.
— Почему?
— Я собак боюсь.
Позади раздалось кряхтение. Я оглянулся. Старый шаман шамкал губами.