Заложник любви
Шрифт:
Ждать у ворот ей не пришлось. Не успела она затормозить, как они открылись и красивый парень в накинутой на плечи меховой куртке сделал ей приглашающий жест рукой.
Автомобиль Лутковской въехал на подъездную дорожку и остановился. Выбравшись из салона, женщина первым делом извинилась:
– Простите, я приехала немного раньше.
– Ничего страшного, – ответил парень и представился: – Я Морис Миндаугас, помощник детектива Мирославы Волгиной.
– А я Аграфена Тихоновна Лутковская.
– В таком случае пройдемте в дом. Мирослава Волгина уже ждет вас.
Введя клиентку в кабинет Мирославы, Миндаугас перешел
Мирослава приподнялась навстречу вошедшей клиентке, представилась и попросила ее присесть.
– Мне неудобно называть вас Мирославой, – смутилась Аграфена Тихоновна.
– Вы можете называть меня Мирославой Игоревной, если вам так удобнее, но вообще-то все называют меня Мирославой.
Лутковская тяжело вздохнула, а потом спросила:
– Вы ведь поможете мне?
– Прежде чем дать вам ответ, – мягко проговорила детектив, – я должна выслушать вашу историю.
– Да, конечно, простите меня, что-то я совсем бестолковая стала, – еще больше смутилась Аграфена Тихоновна.
– Я думаю, что вы наговариваете на себя, – все так же мягко проговорила Мирослава и добавила с ободряющей улыбкой: – Почти все мы смущаемся, попадая в непривычную обстановку.
«Хорошая девушка», – подумала про себя Лутковская и спросила:
– Так я начну?
– Да, конечно. Я внимательно слушаю вас.
– Я работала домработницей в доме отца Леонтия Свиридова, вырастила его и стала работать у него… Но кто-то убил его, утопив в проруби, а следователь твердит, что Леонтий утопился сам. Но это неправда!
– Вы не могли бы рассказать мне все с самого начала? – спросила Мирослава.
И Аграфена Тихоновна начала с той минуты, как она постучала в дверь Свиридовых и ей открыла хозяйка дома Ольга Никифоровна, и о том, как ее вскоре не стало. И Андрей Борисович Свиридов, хозяин дома, остался один с маленьким ребенком на руках. Андрей Борисович больше не женился, и как-то так само собой получилось, что она заменила Леонтию мать. Она старалась воспитывать его хорошим, добрым мальчиком. И да! Доброты у Леонтия Свиридова не отнять. Но вот трудолюбия она ему привить не сумела. Леонтий с детства жил в сытости, тепле и довольстве, не зная никаких забот и особых ограничений. Дед Леонтия по материнской линии и отчасти отец строили свой бизнес в жестокое время конца прошлого века, вокруг полно было бандитов, у самих бизнесменов у многих руки по локоть в крови. Поэтому все старались оградить мальчика от злого мира. Самого Леонтия это вполне устраивало. Учиться мальчик не любил, повзрослев, он невзлюбил любую работу, которую предлагал ему отец. И если при жизни отца Леонтий был вынужден хоть где-то протирать штаны, то с уходом из жизни отца он освободился и от этой навязываемой ему, как он считал, кабалы и стал вести легкую, безоблачную жизнь, состоящую из одних удовольствий. Тем более что, продав партнеру отца почти весь бизнес, оставив себе малую часть акций, он мог себе позволить многое.
К счастью, Леонтия не интересовало спиртное, наркотики, азартные игры. У него было другое пристрастие – женщины! Леонтий без конца влюблялся и женился на своих избранницах. Появлялись дети, а у него уже к этому времени срывало крышу от страсти к новой избраннице. Так у Леонтия появилось шесть жен. С последней, Лией, он прожил немногим более пяти лет.
– И тоже развелся? – спросила Мирослава.
– Нет, не успел, – вырвалось у Лутковской.
– А что, собирался? – уточнила детектив.
– Нет, ничего такого он не говорил, – ответила ошарашенная этим предположением Аграфена Тихоновна.
Мирослава смотрела на растерянное лицо женщины и думала: «Получается, что Свиридов всякий раз, надумав разводиться, информировал об этом свою домработницу, иначе не выглядела бы она столь недоуменной после ее слов. Выходит, и впрямь Леонтий почитал ее как мать».
– То есть вы, Аграфена Тихоновна, не припомните, чтобы Леонтий в последнее время говорил вам о новой женитьбе? – спросила она.
– Нет! Он ни словом не обмолвился мне об этом! – горячо заверила ее Лутковская. – У них с Лией все было хорошо. На День святого Валентина Леонтий пригласил всех своих жен. Лия сказала, что все было замечательно. А ночью, пока жены спали, Леонтий исчез и больше никто не видел его живым, – Лутковская тихо всхлипнула.
– Аграфена Тихоновна, – спросила Мирослава, – если у Леонтия все было хорошо с его последней женой, то зачем он приглашал на праздник всех предыдущих жен?
– Понимаете, я не знаю, как вам это объяснить, – замялась Лутковская.
– Объясните так, как есть, – попросила Мирослава.
Видя, что детектив не пытается осуждать ее воспитанника, Аграфена Тихоновна решилась сказать правду такой, какой она ее понимала:
– Леонтий не бросал ни одной своей жены! – горячо заверила она Мирославу.
– То есть? – слегка удивилась та.
– Он просто хотел жениться на еще одной женщине. Прежних жен он любил и заботился о них. Поэтому и на праздники всех собирал вместе.
– И его официальная жена мирилась с этим? – недоверчиво спросила детектив.
– Почему нет, – пожала плечами Лутковская, – ведь она знала обо всем заранее.
– То есть, правильно ли я вас понимаю, Леонтий заранее рассказывал избраннице о том, как сложится их супружество с приложением в виде предыдущих жен?
– Да, Леонтий никогда не обманывал своих девочек, – ответила Аграфена Тихоновна. И в ее голосе Мирослава расслышала нотки явной гордости за своего воспитанника.
«Вот это да!» – подумала детектив про себя. У нее уже сложился образ Леонтия Свиридова: у Леонтия был богатый отец, наживший свой капитал в лихие девяностые. Потом к его бизнесу были присоединены и деньги тестя, судя по всему, немалые и навряд ли нажитые честным трудом. Единственного наследника в лице Леонтия холили и лелеяли. Рук замарать не дали, но и трудиться ни эти руки, ни голову не научили. В результате вырос шалопай. Женщины и легкая жизнь стали его хобби.
Бизнес, проданный партнеру отца, как она поняла со слов Лутковской, продолжал приносить доходы.
– Скажите, Аграфена Тихоновна, Леонтий растратил все деньги, что получил от партнера отца?
– Ну что вы! – махнула на нее рукой Лутковская. – Ту часть денег, что Леонтию выплатил Всеволод Анатольевич, мальчик положил в банк на свой счет.
– Мальчик – это Леонтий? – на всякий случай уточнила Мирослава.
– Конечно, он, – кивнула Аграфена Тихоновна, удивляясь недогадливости детектива.