Заложник любви
Шрифт:
– Назовите мне фамилию партнера Свиридова-старшего.
– Крутов его фамилия. Всеволод Анатольевич Крутов.
– Так вот, правильно ли я вас поняла, Крутов выплатил Леонтию не все деньги?
– Нет, конечно! – подтвердила Лутковская.
– Почему «нет, конечно»? – спросила Мирослава.
– Потому что ни один бизнесмен не может изъять сразу же из своего бизнеса такую крупную сумму, – с долей снисходительности пояснила домработница Свиридова.
– Ага, – кивнула Мирослава, – то есть Крутову еще выплачивать и выплачивать?
–
– Аграфена Тихоновна, – переключила Мирослава ее внимание на другую тему, – у Леонтия шесть жен?
– Да, всего шесть.
– И от каждой имеются дети?
– Конечно, – с неосознанной гордостью ответила Лутковская и принялась перечислять: от Ани сын Георгий, от Тони дочь Елена и сын Иван, от Марины сын Дмитрий, от Зины дочь Мия, от Светы дочь Рая и сын Анатолий, от Лии сыночек Кирюшенька.
– То есть всего у Леонтия восемь детей, – уточнила Мирослава, – пять сыновей и три дочери?
– Да, наверное, – согласилась Лутковская.
И Мирослава догадалась, что Аграфена Тихоновна никогда не считала детей своего любимца. Она даже заподозрила, что по-настоящему Лутковская всю жизнь любила только самого Леонтия, вероятно, по-прежнему считая его ребенком. И может быть, еще последнего его сына, которого она так ласково назвала Кирюшенькой.
– А Кирюшу тоже вы воспитываете? – спросила Мирослава.
– Ну что вы! – добродушно отмахнулась Лутковская. – Кирюшей Лия сама занимается. И потом, у него есть чудесная няня Фая!
– Няня Фая? – переспросила детектив.
– Да, Фаина Михайловна Ермолаева. Но она еще совсем молоденькая, поэтому ее все Фаей зовут. Но вы не думайте, – словно бы спохватившись, проговорила Аграфена Тихоновна, – Фаю мы не с улицы взяли, нам ее прислало серьезное агентство. У девушки педагогическое образование и просто талант воспитателя. И характер у нее замечательный! – добавила Лутковская, кстати вспомнив о том, что Фаина и ее избавила от лишних хлопот.
– Хорошую няню, как я слышала, найти сейчас нелегко, – проговорила Мирослава.
– И не говорите! – охотно согласилась Лутковская. – Нам с Фаей повезло! Вот и сейчас она согласилась без демонстрации какого-либо недовольства подержать Кирюшу у себя.
– Что значит, подержать Кирюшу у себя? – удивилась детектив.
– Да вы не беспокойтесь, – проговорила Аграфена Тихоновна, – Фае можно полностью доверять. К тому же девушка живет не на съемной квартире, а в своей. Она ей от прабабушки досталась.
Мирослава подумала про себя: «Это не мне нужно беспокоиться, а вам, вернее, матери ребенка».
Точно угадав ее мысли, Лутковская сообщила:
– Мы же не на честное слово Ермолаевой поверили, хоть она и из надежного агентства пришла, Лия все проверила и перепроверила.
– Хорошо, – сказала Мирослава, – я поняла, что Фаина Ермолаева – надежный человек и отличная няня, которой можно доверять. Я не поняла другого, почему Кирюша живет не дома, а у няни? – сказала Мирослава.
– Во-первых, дома сейчас гнетущая обстановка, сами понимаете, – принялась объяснять Лутковская, – а во-вторых, я забыла вам сказать, что Лия была серьезно больна.
– Как же в таком случае, празднуя День всех влюбленных, Леонтий веселился с пятью женами, а шестая лежала в постели?
– Ну что вы! – искренне обиделась за своего воспитанника Аграфена Тихоновна. – Лия заболела после того, как Леонтий ушел и не вернулся!
– Как же это случилось?
– Очень просто! Девочка беспокоилась и то и дело выбегала на улицу, не всегда как следует одевшись. Вот и простыла! У нее поднялась высокая температура, кашель, насморк! Естественно, что Кирюшу было решено оставить у Фаи.
– Понятно, – кивнула Мирослава. – Леонтий уехал из дома на своей машине?
– Да. На черном «Лексусе».
– Куда делся автомобиль?
– Никуда он не девался. Машину нашли недалеко от проруби.
– Теперь же, Аграфена Тихоновна, я попрошу вас, – она пододвинула Лутковской лист бумаги, – написать мне имена, отчества, фамилии, адреса и телефоны всех жен и детей Леонтия. Также координаты бывшего партнера его отца и няни.
– Хорошо, – кивнула женщина.
– У Леонтия были друзья?
– Никаких особых друзей у Леонтия не было, – вздохнула Лутковская. Подумала и добавила: – В отрочестве и в юности он дружил с Васей.
– А полное имя Васи?
– Василий Сергеевич Кармазин.
– Вы знаете, где он живет?
– Да, конечно.
– Пишите. И номер его телефона.
– Чего не знаю, того не знаю, – ответила Лутковская. – Мне не приходилось ему звонить.
– Что ж, – едва заметно вздохнула Мирослава, – ограничимся пока его адресом.
Аграфена Тихоновна кивнула и продолжила писать, заполняя страницу своим аккуратным убористым почерком.
После того как Мирослава пробежала глазами написанное, она спросила:
– Аграфена Тихоновна, вы помните фамилию следователя, который занимается делом Леонтия?
– Конечно, помню, – сердито ответила Лутковская, – как такого забудешь?!
– Назовите мне его фамилию, пожалуйста.
– Наполеонов его фамилия! Александр Романович! От горшка два вершка! – Глаза Аграфены Тихоновны метали громы и молнии.
Мирослава облегченно выдохнула. Такой расклад ее вполне устраивал. «Достал Шурка бедную женщину», – подумала она про себя и отправила Лутковскую к Морису заключать договор. Перед этим она предупредила женщину, что, если после проверки всех фактов агентство убедиться в том, что следователь прав, ей все равно придется оплатить ежедневные расходы детективов. Аграфена Тихоновна покорно кивнула. Мирослава же, глядя на измученное лицо женщины, решила про себя, что вернет ей аванс, вычтя только сумму на расходы, если, конечно, Свиридов по доброй воле нырнул в прорубь. В чем она сама сильно сомневалась, иначе не взялась бы за расследование.