Заложник
Шрифт:
— Давай! — решительно махнул рукой Турецкий. — Прямо растрогал ты меня своими откровениями, ей-богу, Игорек…
— А ты не торопись, — снова засмеялся тот, — главное у нас с тобой еще впереди!
— Уж и не знаю, спереди ли, сзади… Слушай, друг любезный, а на хрена тебе потребовалось вот так, напрямую, при моей жене говорить о своем предложении? На чем расчет строил? Что она немедленно отреагирует так, как надо тебе? Кукушку вербуешь?
— Ну, в общем, ты где-то прав. Но еще я хотел как бы кость им кинуть. Пипл пока не сечет, но свой базар начинает, вот мозги и заняты. А мы с тобой тем временем на парок с массажем. По делу? Политика это, старик! — Игорь прямо-таки сиял от собственной изобретательности.
— Ну ты и змей! — засмеялся и Турецкий.
— Так считаешь? А знаешь, что я тебе на это отвечу? Не помню сейчас, про кого говорили, из больших людей, может, ты вспомнишь… Так вот, тот обожал, когда его называли дьяволом. А в самом деле, оно ведь, должно быть, лестно, когда тебя почитают за дьявола, ага? Не за Бога же! Хотя и говорят: вон бог музыки пошел, или: а вот проехал в своем «мерине» бог финансов… Нет, ты про меня не подумай… Или еще там бог чего-нибудь. Но это ж не всерьез, а просто когда слов нету, так?
— Ну?
— А змей — совсем неплохо! Почему бы и нет? Змей — это характер!
— Ну, блин! — захохотал Турецкий. — И тут переиграл по-своему! А уверял, что ничем, кроме своих «бабок», не интересуешься! Так бог, говоришь, финансов? Ну, ты даешь, Игоряша…
— Ты уж совсем обо мне такого мнения, что… А я вот прикинул, чем тебя можно взять? Ну, на что бы ты с удовольствием клюнул? Не для давления там какого-нибудь потом либо ради чего-то другого, неприличного, нет. А вот чтоб ты и оторвался в охотку и шариками покрутил своими, — Игорь постучал себя по лбу согнутым пальцем. — А еще прикинуть, насколько рисковый ты мужик. В нашем ведь деле без риска ничего не обходится… Должен сказать, в полном порядке.
— А на чем же основывалась эта твоя проверка? Нет, погоди, сам скажу… Ты так решил: вот Турка уложим, девочка эта, сумоистка твоя, постарается изо всех сил, таланты свои продемонстрирует, а мы всю эту красоту — на пленочку! А после прокрутим Турку, вроде как посмеяться, полюбоваться на обоюдные старания. И сразу — предложение, от которого он уже не сможет, да вряд ли и захочет, отказаться. Верно мыслю?
— Исключительно как старому другу… — вздохнул Игорь. — Был такой соблазн. Но я отмел. И знаешь почему? Как на духу. Когда увидел вас с Ириной вместе. Понял, что всего-то и добьюсь, что по дури разобью вашу семью. Иначе говоря, выражаясь нашим языком, я не поимею никакого профита, зато сплошные лоссы. Если не хуже, если я вообще не окажусь в полной заднице, ты ж ведь у нас не пай-мальчик, а генерал юстиции, и месть твоя может оказаться ужасной! — Игорь сделал большие и испуганные глаза и принужденно хохотнул. — Но я прикинул…
— Все-таки прикинул, значит?
— Ага. Один умный человек неожиданно подсказал. Знаешь, как он выразился? Нравственность пасует перед эффективностью! Лихо?
— И чьи слова?
— Смеяться будешь. Про нашу с тобой жизнь, а сказал еще писатель Бальзак.
— И ты что, самого Оноре де Бальзака читал?! — изумился Турецкий.
— Ну, ведь так и знал, что спросишь… — смущенно хмыкнул Игорь. — Да нет, не читал, конечно, раньше времени не было, а теперь тем более, хотя, где он это сказал, знаю. Я по телевизору случайно услышал. Даже записал себе. А после по программе посмотрел. «Блеск и нищета куртизанок», ну, сам понимаешь, про кого. Но за себя ты можешь быть абсолютно спокоен. У тебя на хвосте, как вы говорите, никого нет. А Верка, значит, понравилась? Это хорошо, я был уверен. И что информаторы не ошиблись…
— Слушай, в гробу я видел твоих информаторов! Но мне все равно неловко…
— Передо мной ли? Да брось ты, Саш, не думай, будто я на бабах какой-то зацикленный. Мои коллеги вон уже по десятку раз в ту же Паттайю смотались, на знаменитый тайский массаж. Не знаю, как он выглядит, но мне и Верки всегда хватало — во! — Игорь махнул ребром ладони над лысиной. — Как уверена моя благоверная, исключительно для здоровья. У нас с ней, кстати, вполне нормальные отношения, так что не бери в голову. Тем более что мы с тобой теперь как бы «молочные» братья.
— Значит, я в твоем мире ничего не нарушил? И без обид?
— Стопроцентно, старик! Если захочешь, можешь к ней и в Москве наведаться. Там тоже все удобства. Телефон — без проблем… Ну, пошли?
8
За длинным до бесконечности столом собралось около сотни человек, в основном мужья с женами. Младшего поколения все еще не было, хотя для детей отводилась противоположная от хозяина часть стола, весь пустой торец. Турецкому из «насельников» — почему-то вспомнился этот монашеский термин — были знакомы только трое, а он, оказывается, уже был известен большинству присутствующих. «Вот что слава с нами делает», — скромно шепнул он Ирине, но та непристойно фыркнула. Она вообще, едва появилась после водных горок, все время не то приглядывалась к мужу, не то принюхивалась. И вообще, вела себя как-то подозрительно. Пришлось даже как бы вскользь поинтересоваться, не случилось ли с ней чего-нибудь этакого, о чем она потом жалеть станет? Но она нагло показала супругу большую дулю, мол, так я тебе и сказала правду, и сразу, кажется, успокоилась.
Приятную миссию представлять Турецкого с супругой своим коллегам взял на себя, естественно, Игорь. Собственно, сам этот факт и являлся его первым тостом.
— Друзья мои, — торжественно начал он, — разрешите на нашем традиционном субботнем сборище познакомить вас с именитым гостем, которого мы все давно и хорошо знаем. Заочно, господа! А сегодня наконец представилась счастливая возможность поприветствовать, как говорится, теперь уже очно высокочтимого Александра Борисовича Турецкого… Кто-то нуждается в пояснении? Ага, никто! И его не менее высокочтимую супругу Ирину Генриховну. Они оба сегодня наши почетные и единственные гости, господа. Так воздадим же, как у нас это принято!
И все мужчины дружно поднялись с бокалами и рюмками в руках в зависимости от того, кто и что собирался пить, дружно сказали: «Прозит!» — и так же единодушно опустошили посуду. Женщины не вставали, но все до единой сочли необходимым поймать взгляд Ирины и продемонстрировать ей свою приязнь. Видно, у них тут уже установился своеобразный ритуал. Веселые люди… Ну а дальше все покатилось обычным порядком.
Забегали официанты, предлагая и раскладывая по тарелкам те или иные закуски. Появились виночерпии в черкесках со своими многочисленными кувшинами, но ухаживать принялись в основном за женщинами. Мужчины сами знали, что хотели пить.
Какое-то время прошло в ознакомлении с содержимым собственных тарелок. Кто-то выпивал, не дожидаясь очередного тоста, кто-то просто запивал вином жутко острые от щедрых кавказских специй лобио, сациви, печеные баклажаны, давно забытые петушиные гребешки в ореховом соусе, шипящий на раскаленной сковородке сыр сулугуни… Запахи стояли одуряющие, и у всех проснулся зверский аппетит. Да и по времени пора, как-никак четвертый час, и, зная о шикарном обеде, кто захочет забивать пузо пусть и вкусной, но домашней пищей?