Заложники любви
Шрифт:
— Сколько лет тому Яшке?
— Уже тридцать. Возраст приличный для мужика. Но ума как не было у него, так и нету,— признал Егор Лукич.
— Это верно! Сын капитана, а вкалывал на заводе, небось простым работягой?
— Дело не в том. Он неплохо зарабатывал. И мог бы спокойно содержать семью. Но, он, как шальной ветер, непутево, бездумно жил, без тормозов во всем. Так бы и пропал, не появись отец вовремя. Есть еще на свете такие шалые. Живут никому не в радость и себе не впрок. Но молодость не бесконечна. Она как солнце тоже уходит на закат, а потом наступает ночь. Случается, она бывает не только темной, но и холодной, голодной и одинокой,
— Лукич, и много у тебя таких в общаге?
— Есть! Куда без них? В семье не без урода! вздохнул человек тяжко.
— Так что, забрал папаша этого Яшку? — спроси водитель, вздохнув сочувственно.
— Увез козла к себе на судно. Матросом взял его! Честно говоря, мы все вздохнули, когда он уходил и общаги! А как бабье выло, словно с жизнью прощались провожая отморозка. Его отец вытолкал своего сынка в гриву, чтоб девки, расставаясь, не порвали козла на талисманы,— рассмеялся Лукич, добавив:
— У того капитана за всю жизнь столько подружек не имелось. Опять же, сами на него вешались дуры. А что в нем особого было? Да ничего кроме выставки. Душа пустая, как барабан. Ни одну не любил. Но вспомнит и пожалеет о каждой. Конечно, через время,— вздохнул человек.
...Мужчины, приехав на реку, не теряли ни минуты. Кто-то ставил палатку, другой рубил дрова, иные закинули сетку, мечтая поймать рыбы хотя бы на уху. Каждому нашлось дело. Тут не до разговоров. Лишь через час присели у костра, ждали, когда остынет уха в мисках.
— Когда мы в последний раз были здесь? — пытался припомнить криминалист.
— Я помню! В тот день меня на пенсию проводили. Помнишь, мечтали, что каждую неделю будем тут отмечаться, да не получилось! Впрягли в другой хомут. А ведь как не хотел работать в общаге! — вспомнил Титов.
— Тебе то что? В любую минуту уволиться можешь. Ты пенсионер, приказать и удержать никто не имеет права, не то, что нам. Скажут, прикажут, взял под козырек и вперед, выполняй приказ! — поморщился оперативник.
— Пока до пенсии дотянешь, уже ничего не захочешь: ни рыбалки, ни охоты, ни дачи. Верно, Лукич?
— Не знаю как вы! А я уже привык к своим паразитам. Не могу без них. Ведь никто над душой не стоит, не юнит к ним в выходные, сам еду, душа болит,— признался Егор.
— По ком, колись Лукич?—ухмылялся криминалист Василий.
— Ну, и шельмец же ты, Егор! Да разве без интереса мужика вытащишь на работу в выходной? Да ни за что! Тут, либо навар, или сердечный магнит потянул. Запросто так никого с койки не сдернуть,— усмехался водитель понятливо.
— Да вы что? Какой навар? Откуда ему взяться? — округлились глаза Егора.
— Значит, подружки имеются! — хихикнул в кулак оперативник.
— Шурка, не смеши! Я домой приезжаю полуживой. Валюсь в постель, забыв, зачем в ней жена завалялась?
— Конечно, после оравы подружек какой интерес к бабе? Она никуда не денется! На девок много сил нужно, неспроста еле живой до койки доползаешь!
— Это ты уже по себе судишь! —отмахнулся Лукич.
— У меня нет твоих возможностей. А то бы не упустил случай прижать в уголке молодку!
— А потом в вендиспансер бегом?
— Ну, зачем крайности? Есть универсальная защита!—смеялись мужики.
— Нет, ребята, этот промысел не по мне!
— Чего так? Или никогда подружек не имел на стороне? Или здоровье подводит? Сбой дает?
— Не
— А я свою проучил и отомстил ей за флирт. Притащил ее в кабак на День милиции, ну, а она там перья распустила. И закадрила с нашим подполковником. Так мило ворковали. На меня даже не оглянулась. Мне неловко стало, будто не жену, а подружку приволок с собой. Сижу, как оплеванный. А потом зло взяло. Подхватил я паспортистку и закадрил с нею. Да так круто, что сам забыл, что с женой пришел. Даже за столик к ней пересел, душевный разговор завел. На работе внимания на нее не обращал, все некогда было, а тут, словно; прозрел. Ну и вывел подышать свежим воздухом на время. Только приобнял Танюшу, хотел приласкать как надо, тут моя мегера подскочила. На меня кошкой набросилась. Такой кипеж подняла, весь кайф обломала стерва. Я чуть не взвыл от досады. Любовь уже в полушаге была. А и ее не стало. Убежала моя Таня с испорченной прической и размазанным макияжем. Моя же стерва, потеряв подполковника средь зала, запихала меня в машину и домой привезла. Про свой кураж забыла. Но с тех пор не верит, никуда одного не отпускает, даже когда в гости к кому-то приходим, все время на руке, сбоку болтается и ни на шаг не отпускает. Бояться стала.
— А Танюша? Так ничего и не состоялось? — спросил водитель криминалиста.
— Здороваемся, иногда парой слов перекинемся, на другое времени нет, обстоятельства не позволяют, никак не удается встретиться наедине. А то бы как знать? Подвернись возможность, конечно, не упустили б,— признался человек.
— А я до женитьбы свое отгулял с лихвой. Теперь уж на баб не тянет,— грустно сказал водитель.
И только оперативник отмолчался, сочувственно оглядев мужиков.
— В свое время все лихими были! Особо до женитьбы! Не упускали возможность, а потом поняли, что нее бабы одинаковы. Сколько их не меняй, все равно на дрянь напорешься,— отмахнулся Василий.
— Я о своей так не скажу,— заметил Егор.
— А сколько ты бываешь вместе с нею? Как и я! Мои соседи жену лучше меня знают! Я не имею понятия, где ложки лежат. А сосед прекрасно ориентируется, рюмки мигом достает. И ребенок не у меня, у него на шее виснет, конфеты просит. Я уж нехорошее подозревать стал. Но ошибся, сам виноват, дома мало бываю. А живым людям общенье требуется,— взялся за уху Василий.
— Не ты первый! Все мы своих жен ревновали и проверяли. До глубокой старости им не доверяем, а все потому, что у самих грехов полно мотается на хвостах, вот и меряем по себе. Ведь представится возможность, не упустишь ее. Значит, она тоже воспользовалась, а как иначе? Так и я свою ревновал, ко всем подряд. Как-то прихожу домой, а уже поздний вечер, смотрю, в зале какой-то хмырь сидит. Мало того, что перед ним бутылка с закусью, так он еще в моих домашних тапочках. У меня в глазах позеленело. Ага, думаю, накрыл обоих, приловил хахаля. И уже рукава засучил. А жена и говорит:
— Вася, познакомься! Это мой родной брат. Приехал к родителям в отпуск и к нам в гости зашел.
— Я глянул, а они и впрямь на одно лицо. Даже голоса одинаковы. Мне так неловко стало, нашел к кому приревновать! — рассмеялся Василий.
— Это как я свою приревновал к соседу. А они с детства на одной лестничной площадке росли. Учились н одной школе, сидели за одной партой, дружили до самого аттестата и после него. Но были не больше, чем друзья. Всегда выручали один другого...