Заложники
Шрифт:
Джандар запнулся, потирая лоб.
– Термин слишком приблизителен, но ничего лучшего я подобрать не могу, посетовал он.
– Ну, скажем, они очень высоко ценят игру с образами, с логическими понятиями. У людей этому отдаленно соответствуют поэзия и философия. Может быть, еще театр, это когда игра состоит из цепочки прихотливых поступков... Надеюсь, я понятно объясняю?
– Вполне, - заверил Букстен.
– Продолжайте, прошу вас.
– Итак, люди стали охотиться на игрунов, а те восприняли это как игру, представьте себе. В их языке появился новый символ, обозначающий войну. Перевести его можно двояким образом:
Контр-адмирал слушал с каменным лицом.
– Не буду вдаваться в детальные подробности, с Вашего позволения. Короче говоря, со временем развернулись настоящие военные действия. Кончилось тем, что игруны истребили всех поселенцев на Тангре. Чудом осталась в живых только моя мать, которая тогда была беременна мною.
– Да, я видел снимки разбомбленного поселка...
– вставил Букстен.
– Игруны хорошо понимали, что люди не оставят их в покое, а продолжать военные игры не хотели, - продолжал юноша.
– Поэтому они перенесли Тангру вместе с ее центральной звездой и планетной системой в другую область Галактики, еще не освоенную людьми. Правда, для этого потребовались совокупные усилия почти всех живущих на планете игрунов. Так что Тангра благополучно существует, просто она недосягаема для вас.
Сидящий в прозрачном боксе лохматый неряха ровным спокойным тоном говорил о вещах немыслимых, безумных, запредельных. Он выглядел как обыкновенный молодой парень, нечто вроде студента из провинции. Блеклые серые глаза, жидкие вьющиеся патлы, совершенно заурядная физиономия, если не считать мощного купольного лба. Контр-адмирал затаенно содрогнулся при мысли, что на самом деле с ним беседует не человек, а вынырнувший из космической пучины диковинный зверь, облаченный в казенную пижаму и засаженный в прямоугольный террариум. Букстен покрутил головой, стряхивая наваждение.
– Меня интересует, как могло произойти, что цивилизация разумных существ на Тангре осталась не замеченной исследователями?
– спросил он.
– Это интересная проблема, - оживился юноша.
– Предположим, вы хотите убедиться, что имеете дело с цивилизацией разумных существ. Это можно сделать лишь на основе конкретных признаков, не правда ли?
– Разумеется, - кивнул контр-адмирал.
– Не могли бы вы перечислить эти признаки?
Настал черед Букстена задуматься.
– Во-первых, это способность к мышлению и владение связной речью, поразмыслив, сказал он.
– Во-вторых, изготовление орудий труда, развитое земледелие, строительство. А еще, конечно, искусство и научно-технический прогресс. Пожалуй, так.
– Очень хорошо, - одобрил Джандар.
– Но сказанное вами целиком относится к цивилизации, созданной людьми. А она не является единственной из возможных. Разрешите узнать, вы считаете ее величайшим достижением, как поголовное большинство людей, или все же относитесь к ней критически?
– Полностью идеальной ее не назовешь, - ответил контр-адмирал.
– Однако лично меня она вполне устраивает.
Юноша помялся, испытующе глядя на Букстена исподлобья.
– Ну-ну, говорите, смелее, - благодушно разрешил тот.
– Что ж, с вашего позволения, скажу, -
– Меньше всего желая вас задеть, хочу лишь указать на одно не совсем очевидное обстоятельство. Ваша цивилизация в ее нынешнем виде сформировалась исключительно благодаря человеческим недостаткам.
– А вы, часом, не сгущаете краски?
– скривился Букстен пренебрежительно.
– Судите сами, - порывисто предложил юноша, отбросив наконец смущение. Еще раз прошу прощения, но, если рассматривать человека чисто как биологический вид, картина получается плачевная. Он физически слаб и плохо адаптирован к внешней среде, нуждается в жилье, одежде, особом питании. Не так ли?
– Допустим, - поневоле признал контр-адмирал.
– Я бы сказал, что ваша цивилизация представляет собой искусственную оболочку, защищающую человека от природы. Спору нет, она выстроена искусно и с размахом. Но объективно служит лишь для того, чтобы скомпенсировать врожденные биологические недостатки людей. А у игрунов дело обстоит совершенно иначе. Начать с того, что им не требуется ни одежда, ни жилище. Их жизнь проходит в полной гармонии с окружающей средой. У них нет опасных природных врагов, между собой они не враждуют, следовательно, отпадает необходимость в оружии. Игруны травоядные существа, пропитания у них вдоволь, поэтому они не занимаются земледелием. А если возникает потребность в каком-либо техническом приспособлении, будь то вооружение или транспортное средство, они его выращивают.
– Как именно выращивают?
– навострил уши Букстен, уже начавший слегка скучать по ходу обстоятельной лекции принца.
– Можете ли вы привести конкретные примеры?
– Хорошо, я попробую объяснить. Вот моя рука.
– Джандар для наглядности воздел ладонь.
– Это живая плоть, у которой есть исконный замысел. То, что делает руку рукой. Если изменить ее исконный замысел, она превратится в нечто иное.
– Вы имеете в виду генетическую структуру?
– уточнил контр-адмирал.
– Не совсем так, господин Букстен. Исконный замысел заложен не в хромосомах, они лишь служат для него передаточным звеном.
– Но если он не в хромосомах, то где же?
– В области, которую игруны называют корнями мира. Она лежит по ту сторону великой пустоты. Мне трудно разъяснить это детальнее, мешает несовершенство языка.
– Будем считать, что я понял основное, - кивнул контр-адмирал.
– Можете продолжать.
– Игруны наделены способностью воздействовать на корни мира, и таким образом изменять исконный замысел животных или растений. Прежде это умение служило им для развлечения и некоторых ритуальных игр. Но, соприкоснувшись с людьми, они стали применять его и в других целях - технических, если можно так выразиться. Представьте себе, наш звездолет был выращен из некоторых пород кустарника.
– Так вы летаете на деревянном звездолете?
– поразился Букстен.
– Да, но это особая древесина, по прочности она почти не уступает легированной стали. Впрочем, мы с вами перешли на частности. А речь шла о том, что у игрунов отсутствует цивилизация в том смысле слова, который в него вкладывают люди, - напомнил Джандар.
– Безусловно, она у них есть, но совершенно иная, основанная на других принципах. Перечисленные вами признаки к ней неприменимы, таким образом, для стороннего наблюдателя она остается совершенно незаметной.