Замогильные записки Пикквикского клуба
Шрифт:
Вс единодушно одобрили это предложеніе, и м-ръ Уифферсъ приступилъ къ объясненію. Онъ сказалъ, что ему, безъ сомннія, было бы весьма пріятно продолжать свою службу на мст, отъ котораго онъ отказался. Ливрея была богатая и великолпная; женщины, принадлежавшія къ дому, ласковы и обходительны; занимаемая имъ должность — легка и пріятна: главнйшее занятіе состояло въ томъ, что м-ръ Уифферсъ долженъ былъ смотрть какъ можно чаще изъ окна въ корридор, вмст съ другимъ джентльменомъ, который тоже отказался отъ этого мста. Ему непріятно и даже, въ нкоторомъ случа, мучительно было входить въ дальнйшія подробности; но такъ какъ почтенная компанія непремнно требовала объясненій, то м-ръ Уифферсъ,
Невозможно выразить негодованія, пробужденнаго этимъ признаніемъ въ сердцахъ всхъ почтенныхъ джентльменовъ. Они бсновались около четверти часа, подвергая строжайшему осужденію холодныя блюда.
Потомъ м-ръ Уифферсь прибавилъ, что онъ отчасти самъ виноватъ въ этомъ дл, такъ какъ характеръ его слишкомъ снисходителенъ и уклончивъ. Такъ, однажды, по своему добродушію, онъ согласился кушать соленое масло, и потомъ, въ другомъ случа, вслдствіе внезапной болзни истопника, забылся до такой степени, что принялъ на себя унизительный трудъ втащить на верхъ корзину съ углями. Признаваясь такимъ образомъ въ этихъ недостаткахъ, м-ръ Уифферсъ осмливался питать надежду, что все это не унизитъ его служебной репутаціи въ глазахъ почтенныхъ джентльменовъ, тмъ боле, что въ послднее время онъ исправился нкоторымъ образомъ.
Рчь м-ра Уифферса была принята съ оглушительнымъ восторгомъ, и президентъ немедленно предложилъ пить его здоровье. Затмъ самъ м-ръ Уифферсъ предложилъ тостъ въ честь м-ра Уэллера, за нравственное достоинство котораго достаточно ручались дружба и рекомендація м-ра Джона Смокера. Выпивъ два стакана пунша и одинъ мадеры, Самуэль, выстунивъ на середину комнаты, благодарилъ компанію слдующею рчью:
"За ласку, ребята, за пріятство, дружбу и компанію благодарю васъ отъ чистаго сердца. Я слышалъ давно, что вы — народъ продувной; но мн не приходило и въ голову, что вс вы, такъ сказать, подобраны молодецъ къ молодцу. Надюсь, что вы никогда не ударите въ грязь лицомъ и не уроните своего достоинства на общественныхъ гуляньяхъ, гд я, бывъ еще ребенкомъ, съ наслажденіемъ смотрлъ на всякаго ливрейнаго лакея. Мн пріятно засвидтельствовать особенное почтеніе другу моему, Обжигайл, за ту ласку, которой онъ меня удостоилъ при первомъ знакомств. Что-жъ касается до этого бдняги, потерявшаго мсто, я желаю ему найти самую веселую и красивую должность, съ горячимъ супомъ и пирогами, которыхъ онъ вполн заслуживаетъ, какъ джентльменъ, скрасившій своимъ краснобайствомъ всю вашу суварею". И когда Самуэль, при общихъ рукоплесканіяхъ, слъ на свое мсто, нкоторые джентльмены объявили, что вечеръ ихъ конченъ.
— Это что значитъ? Неужто вы хотите сказать, что вы ужъ идете, любезный другъ? — сказалъ Самуэль м-ру Джону Смокеру.
— Надобно идти, долгъ службы, — сказалъ м-ръ Смокеръ. — Я общалъ Бентаму.
— А! Очень хорошо, — сказалъ Самуэль. — Это другое дло, иначе, пожалуй, Бентамъ уволитъ себя отъ вашей службы.- A вы куда, Обжигайло?
— Иду и я, — сказалъ джентльменъ въ треугольной шляп.
— Какъ? На чью же голову остается здсь эта порція пунша? — вскричалъ Самуэль. — Нтъ, вздоръ, ты сядешь опять, Обжигайло.
М-ръ Токкель не могъ устоять противъ такого соблазна. Онъ снялъ шляпу, поставилъ въ уголъ палку и сказалъ, что готовъ еще выцдить стаканчикъ для возстановленія дружбы.
Съ ними остался и свтло-синій джентльменъ, такъ какъ онъ былъ изъ одного дома съ м-ромъ Токкелемъ. Посл второго или третьяго стакана пунша Самуэль потребовалъ устрицъ изъ лавки зеленщика, и эффектъ этого угощенія оказался превосходнымъ. М-ръ Токкель, съ треугольной шляпой на голов и палкою въ рукахъ, принялся по разбросаннымъ раковинамъ выплясывать лягушечій танецъ подъ аккомпанементъ свтло-синяго джентльмена, который весьма искусно выигрывалъ тактъ на головной гребенк, въ совершенств замнившей музыкальный инструментъ. Наконецъ, когда пуншъ былъ конченъ и ночь прошла, они отправились по своимъ домамъ. Лишь только м-ръ Токкель выбрался на свжій воздухъ, какъ имъ овладло внезапное желаніе протянуться и лечь на камни тротуара. Самуэль не думалъ противорчить; но сберегая треугольную шляпу, которую безъ того могли бы украсть, онъ приплющилъ ее къ голов свтло-синяго джентльмена, съ величайшими усиліями продолжавшаго свой путь. М-ръ Уэллеръ прислонилъ его къ подъзду въ дом его господина, впихнулъ ему въ руки швейцарскую булаву, позвонилъ въ колокольчикъ и спокойно пошелъ къ себ домой.
Поутру, гораздо ране обычной поры, м-ръ Пикквикъ, одтый, умытый и причесанный, спустился внизъ и позвонилъ въ колокольчикъ.
— Самуэль, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, когда м-ръ Уэллеръ явился на его призывъ, — заприте дверь.
М-ръ Уэллеръ заперъ.
— Прошлой ночью, Самуэль, y насъ тутъ случилась весьма непріятная исторія, заставившая м-ра Винкеля опасаться насильственныхъ поступковъ со стороны м-ра Даулера, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.
— Я слышалъ кое-что объ этомъ на кухн отъ старухи, — отвчалъ Самуэль.
— И мн больно сказать, Самуэль, — продолжалъ м-ръ Пикквикъ грустнымъ тономъ, при чемъ его физіономія приняла самое болзненное выраженіе, — мн больно сказать, что, опасаясь этихъ насильственныхъ поступковъ, м-ръ Винкель убжалъ.
— Убжалъ! — воскликнулъ Самуэль.
— Оставилъ домъ сегодня на разсвт, не переговоривъ даже со мною, — отвчалъ м-ръ Пикквикъ. — И мн даже неизвстно, куда онъ убжалъ.
— Ему слдовало остаться, сэръ, и столкнуться съ нимъ лицомъ къ лицу, — замтилъ м-ръ Уэллеръ. — Не нужно большой силы, чтобы упрятать этого Даулера.
— Я уже давно, на основаніи нкоторыхъ соображеній, могъ сомнваться въ его храбрости и отваг; но какъ бы то ни было, м-ръ Винкель убжалъ. Его надобно найти, Самуэль, отыскать и представить ко мн.
— A если онъ не захочетъ воротиться?
— Въ такомъ случа должно употребить силу
— Кто-жъ ее употребитъ?
— Вы, Самуэль.
— Очень хорошо, сэръ.
Съ этими словами м-ръ Уэллеръ вышелъ изъ комнаты, и черезъ минуту можно было слышать, какъ отворилась уличная дверь. Черезъ два часа онъ воротился и объявилъ своему господину, что джентльменъ, совершенно сходный по описанію съ м-ромъ Винкелемъ, ухалъ поутру въ Бристоль съ первымъ дилижансомъ.
— Самуэль, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, взявъ его за руку, — вы малый расторопный, сметливый, безцнный малый. Вы подете за нимъ въ Бристоль, Самуэль.
— Слушаю, сэръ.
— Лишь только вы откроете его убжище, немедленно напишите мн, Самуэль. Если, сверхъ чаянія, онъ попробуетъ бжать, валите его на землю и вяжите. Даю вамъ надъ нимъ полную власть и волю, Самуэль.
— Я постараюсь быть осторожнымъ, сэръ.
— Вы скажите ему, — продолжалъ м-ръ Пикквикъ, — что я сердитъ на него, раздраженъ, взбшенъ и ничмъ не могу объяснить себ его самовольнаго и безразсуднаго поступка.
— Слушаю, сэръ.
— И вы думаете, что найдете его?
— Непремнно, если только онъ не сгинулъ съ лица земли.
— Очень хорошо. Въ такомъ случа, чмъ скоре вы подете, тмъ лучше.
Съ этими словами м-ръ Пикквикъ вручилъ врному слуг необходимую сумму денегъ и приказалъ ему скакать въ Бристоль.
Самуэль уложилъ свои вещи въ дорожную сумку и въ минуту готовъ былъ къ отъзду. Сходя съ лстницы, онъ, однакожъ, призадумался и, воротившись назадъ, просунулъ свою голову въ дверь гостиной, гд былъ его господинъ.