Замок на третьей горе
Шрифт:
Определить стороны света по признакам, которым учили в школе, Тони тоже не удалось. Зелёный мох здесь прекрасно обжился по всему стволу, ветки тоже были одной длины, даже ширина колец на пнях – а встречались они крайне редко – была одинаковой по всей окружности. Повсюду наблюдалась просто нездоровая симметрия.
Тогда Тони придумал новый эксперимент: наколдовал (а иначе, откуда бы он взялся) диктофон и включил его. Из коробки раздалось шипение, а кнопка вывалилась. Как славно, друг всё же набрал кучу не работающего барахла, но никто не вспомнил про сигареты.
Остальные потуги заставить технику работать также провалились. Грэйс прикрепила к платью свой плеер и вставила в ухо беспроводной наушник, пощёлкала кнопкой, но не смогла извлечь музыку.
У Джека, к счастью, объектов для изучения не было. Он начал было погружаться в сонное, созерцательное состояние, но перехватил взгляд Тони.
Джек напряг мышцы лица и выдавил улыбку.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Что-то случилось? – повторил Тони, хохотнув. – То есть, помимо основных событий? Или, включая их? Если начать углублённо исследовать данный вопрос, будет сложно разделить… Я запутался, я другое хотел сказать.
Тони вздохнул и замолчал. От него исходила колючая, не свойственная ему нервозность. Неужели всё-таки засомневался?
– Представь, возвращаемся мы домой, – театрально провозгласил Джек, желая выполнить священный долг и подбодрить лучшего друга. – Иду я по улице: задумчивый, обременённый грузом пережитых приключений, и встречаю кого-нибудь из старых знакомых. А он и спрашивает меня, что случилось. Как считаешь, что мне ответить?
– Подозреваю, тебе придётся долго рассказывать, – ответил Тони хмуро.
Они замедлили шаг и отстали от остальных. Джек вовремя заметил на пути ещё один тонкий ручей и предусмотрительно перепрыгнул его.
– Не сомневаюсь, – сказал он, – если за один день мы успели познакомиться с драконами и побывать преступниками на волоске от приговора, то что же будет дальше?
– Велика вероятность, что ничего интересного. Это ведь не художественный фильм, где кульминация случается ближе к концу. У тебя работает телефон? – Тони внезапно сменил тему. – То есть, камера в телефоне.
– Нет, даже не включился. Я его выбросил ещё в Норклифе.
– Выбросил? Твой телефон?
Джек рассмеялся, глядя в полные ужаса глаза друга.
– А что, ты думаешь, мне могут позвонить?
Если бы кто-нибудь из мобильных операторов и смог установить в этом мире вышки сотовой связи, кого Джек сейчас хотел бы услышать? Все и так здесь…
– Я тут сделал некоторые вычисления по записям мистера Маршалла, – заметил Тони как бы между прочим, – про полнолуния, про разное течение времени в наших мирах. Помнишь?
– Старшая и младшая сестра. Ага, помню, – эта путаница до сих пор вызывала у Джека боль в лобной доле, и он не хотел бы загружаться новыми математическими парадоксами.
Тони споткнулся о торчащий корень. Его очки съехали, но Тони не заметил.
– Дело в том, – продолжил он, отдельно проговаривая каждую букву, – что для перехода из одной реальности в другую полнолуние должно наступить и здесь, и там. То есть, и там, и здесь. Как известно, земной лунный цикл имеет двадцать девять дней, двенадцать часов и сорок три минуты.
– Всем известно, – подтвердил Джек авторитетно.
– В этом мире время течёт быстрее: фактор составляет примерно одну целую, одну десятую, одну сотую…
Тони замолчал, но, судя по выражению его лица, продолжал в уме перечислять тысячные, десятитысячные и все последующие знаки после запятой.
– Не такой уж и большой фактор, – ответил Джек без особого интереса. Он как раз обнаружил, что листья придорожного кустарника по форме напоминают листья табака, но, растерев их между пальцами, не почувствовал никакого запаха.
– Совсем небольшой, – подтвердил Тони с напускным воодушевлением, – если пересчитать на дни, то… Короче, прежде чем полнолуния в двух мирах снова совпадут, в нашем мире пройдёт семнадцать лунных циклов, а здесь, соответственно, девятнадцать. Это приблизительно пятьсот один с половиной день. Вот так.
Тони закончил свою лекцию и отошёл на полшага в сторону. Если он намеревался утопить Джека в водовороте числительных и тем самым помешать ему уловить суть, то план провалился. Джеку хватило математических способностей посчитать, что он застрял в этом мире на шестнадцать месяцев. Шестнадцать, чтоб их, месяцев! Приблизительно, без знаков после запятой.
Повисла тишина, вязкая и осязаемая. Звон в ушах, пелена перед глазами, сердцебиение и выступивший на лбу холодный пот – Джек отмечал симптомы, которые обычно предшествуют обмороку. А ведь ещё несколько минут назад он почти поверил, что всё складывается удачно.
– Ты мог ошибиться, – прошептал Джек и сам испугался того свистящего звука, который выдали его голосовые связки. – Хотя бы один раз, Тони, ты мог ошибиться?
Не получив желанного ответа, Джек подошёл к первому попавшемуся трухлявому пню и начал пинать его ногами. Если обработка информации после поступления в мозг требовала некоторого времени, то сигнал от нервной системы к мышцам обычно доходил быстрее.
Нога уже болела, но Джек ещё не готов был оставить пень в покое, словно ждал, что тот взмолится о пощаде. Тони оттащил его и как-то успокаивал, но слова слились в неразборчивый гул.
– Простить тебя? – Джек схватил бывшего лучшего друга за воротник и прижал к дереву. – Простить тебя?
– Джек…
– Я был с тобой рядом двенадцать лет. Поддерживал, когда остальные называли психом. Я выслушивал твой бред, был терпеливым и чутким, – ткань под его пальцами затрещала. – А теперь, внимание, вопрос. Где я ошибся, где просчитался? За что мне теперь всё это?