Замок в Швеции
Шрифт:
Фредерик. Кого вы называете неясным?
Себастьян. Я не буду повторять.
Фредерик. Просто вы об этом ничего не знаете.
Себастьян. Я встречал, я сам чуть не стал таким.
Фредерик(насмешливо), И вдруг кто-то наплевал вам в душу и разрушил вашу веру в людей.
Себастьян. Даже не это… Милый мой, мы ведь живем в гнилое время. Немножко спеси, немножко денег, кое-какая чувственность — вот и все, что надо, И плевать на остальное. Восхитительный
Фредерик(наблюдает за ним). В глубине души вы считаете себя неудачником.
Себастьян(восхищенно свистит). Дивное слово. Прямо для меня. Вы нащупали мою рану. Ну как отблагодарить вас? Вот я и выздоровел, теперь я знаю, чем был болен целых тридцать лет, — я неудачник. Вы простите, если я прихвачу с собой бутылку, отпраздную это событие в одиночестве. Ах нет, простите, вместе с Офелией. (Выходит.)
Появляется Гюнтер с корзиной для дров, подкладывает в печь полено. На цыпочках входит Агата,
Агата(шепотом). Гюнтер…
Гюнтер. Она меня зовет?
Агата. Здесь никто не бродит?
Гюнтер. Нет. Только она и я.
Агата. Гюнтер, когда я вам тысячу раз говорила, что вы должны обращаться ко мне в третьем лице единственного числа, я имела в виду слово «мадемуазель». А не «она».
Гюнтер. Хорошо.
Агата. Я буду говорить вам «ты». Очевидно, первый раз за тридцать лет.
Гюнтер(удивленно). Это ее полное право. Не мне ей мешать.
Агата(с важностью). Гюнтер, ведь ты предан мне? И нашему дому? И моему брату Гуго?
Гюнтер. Я их люблю, как родных. Ей это хорошо известно.
Агата. Да, ей известно. Она хочет доверить тебе, Гюнтер, одно поручение, ты должен выслушать.
Гюнтер. Пусть она говорит.
Агата. Пусть говорит.
Оба в изнеможении замолкают.
(Раздраженно.) Она — это я. Ты понял, Гюнтер? Как меня раздражает твоя привычка! Вечно нас трое.
Гюнтер. Ничего не понимаю. Если я говорю ей «она», то она недовольна. А если она мне за тридцать лет первый раз вдруг говорит «ты»… В моем возрасте это пугает.
Агата. Гюнтер… Поговорим о деле. Ты должен сыграть одну роль, и, к счастью, не главную.
Гюнтер. Мне нужно говорить?
Агата. Нет. Сейчас господин Гуго спустится в подвал. Ты будешь там сидеть.
Гюнтер. Хорошо.
Агата. Господин Гуго скажет тебе, что делать. Ты должен его слушаться. Потом ты спрячешься в сарае. Никто не должен тебя видеть.
Гюнтер. А что скажет она?
Агата.
Гюнтер. Я имел в виду не ее, а мою жену.
Агата. Ну вот! Нас теперь четверо. Объясни ей. Ей одной. Ты хорошо понял?
Гюнтер. Да. Я пойду в подвал. Господин Гуго придет и скажет, что надо делать. А потом я спрячусь, как мадам Офелия.
Агата. Только спрячься получше. Спасибо, Гюнтер. Я знала, ты не станешь задавать лишних вопросов, ты будешь не рассуждая слушаться нас. Спасибо тебе от имени Фальсенов, она пожмет тебе руку. (Рукопожатие.) Спасибо, мой храбрый Гюнтер, Можете начинать. Так ступайте же в подвал.
Гюнтер выходит. Входят Элеонора, Фредерик, Себастьян и Офелия. Они приносят граммофон и включают его. Фредерик и Элеонора танцуют вальс.
(Протестующе.) Мне приходится многократно призывать вас к пристойности и порядку. Вы знаете, что сегодня сто лет со дня битвы при Энингене, в которой погиб наш предок, генерал Фальсен?
Себастьян. Мне жаль, что он не уцелел.
Агата. Что вы хотите сказать?
Себастьян. Я хочу сказать, мы нашли себе блестящее развлечение, вальс. Что значит смерть какого-то генерала по сравнению с такой находкой!
Агата. Элеонора, не угодно ли вам остановить этот странный предмет. (Указывает на граммофон.)
Элеонора. Милая Агата, я не могу. Он работает от электричества, его нельзя остановить.
Агата. Я вам не раз советовала отказаться от новых выдумок. И на сколько дней у нас эта музыка?
Себастьян. Пока идет снег.
Фредерик. Танцуем, Элеонора.
Они нежно вальсируют.
Себастьян. Офелия танцует, как ангел. Если бы мы могли еще и танго… Но тогда Агата умрет.
Входит взлохмаченный Гуго.
Гуго. Откуда эта вертушка?
Себастьян. Это граммофон. Увы, Офелия нашла его на чердаке. Офелия — просто жемчужина. Я плохо понимаю вас, дорогой Гуго.
Гуго. Ну ладно. Пойду немного попилю дрова. (Выходит.)
Остальные продолжают танцевать вальс.
Себастьян. Ты не боишься, что твой муж от рубки дров обессилеет? К вечеру он должен падать мертвым от усталости.
Фредерик. Да замолчите вы!
Себастьян. Друг мой, я ничего не говорю. Ну а вы-то что думаете? Гуго всегда был предупредительным мужем и всегда добросовестно выполнял свои супружеские обязанности. Хотя бы наполовину, потому что бедняжка Офелия… Да наградит его любовь глубоким сном и да будет у сестры моей твердая решимость соединиться с вами. Смогу вас только поздравить. Но надо смотреть правде в глаза: вы второй, второй ежедневный…