Замуж за светлого властелина
Шрифт:
Он медленно шагает рядом, в зловещей тишине громко звучат шаги, шелестит ткань и кружево. Но наверху — там звучат голоса. Кто-то спорит, слов не разобрать, лишь раздражение в тоне.
От нетерпения прибавляю шаг и вступаю на второй этаж быстрее, чем властелин.
Пляшут на стенах отсветы масляных светильников, напротив лестницы — череда дверей. Одну из них распахивает раскрасневшаяся Саира, вспыхивают драгоценные камни в серьгах и ожерелье, на вышитой чёрной ведьминской накидке и в броши на сжатой в руке шляпе.
Следом за Саирой выскакивает
Оба, точно громом поражённые, застывают при виде нас.
Вот уж кого я меньше всего хотела видеть, так это Саиру с мэром. Только его секретаря Тинса в этой славной змеиной компании не хватает. Жду, что он тоже выскочит из отдельного кабинета, но никто не появляется.
Зато мэр склоняется в заискивающем поклоне:
— Господин проконсул, рад встрече. Весьма неожиданно увидеть вас здесь.
Стрельнув в меня гневным взглядом, Саира кланяется ровно в сторону светлого властелина.
— Великий проконсул, приветствую вас и вашу супругу.
— Жуйен, Саира, — слегка кивает светлый властелин и направляется дальше, уводя меня за собой.
А я не могу отделаться от мерзкого ощущения, что два взгляда сверлят затылок.
В отдельном кабинете светло, мягкие кожаные диваны стоят по обе стороны стола под белой скатертью, изображения полей и холмов в рамках на стенах… уютно должно быть, но не могу избавиться от ощущения, что мэр и Саира готовят пакость. Светлый властелин для них недосягаем, но я… да и не только я, полно людей, которым эта парочка могла сделать гадость. Мои любимые старушки Мира и Эльза, например…
Светлый властелин раскрывает кожаную книгу, лежавшую на краю стола, и протягивает мне. Сам берёт такую же.
— Здесь описаны блюда, которые подают в данном заведении.
Кивнув, смотрю на страницы, а мысли по-прежнему крутятся вокруг мэра и Саиры…
Что они задумали?
— Марьяна, ты определилась с выбором? — ровный голос светлого властелина вырывает меня из мрачных фантазий о том, кого та парочка может обидеть.
— Нет, — честно признаюсь я.
— Почему?
Чего-чего, а такого вопроса не ожидала. Пожимаю плечами. Вздохнув, откладываю папку и потираю лоб:
— Светлый властелин…
— Октавиан, называй меня по имени, я твой муж.
— Октавиан, — непривычно называть его так, трудно, особенно когда он так близко и смотрит внимательно. — Скажи, пожалуйста, почему мэр… почему ты принял на такую должность такого… человека, как он?
Я бы резче высказаться могла, но кто знает, какие у мэра с властелином договорённости.
— Он принял светлую власть, он вызвался исполнять обязанности, он выучил все законы и правильно ответил на вопросы, исправно выполняет возложенные обязанности. У меня нет причин отказывать.
И мэр получается весь такой положительный, лишь последняя фраза цепляет, что-то с ней не то…
— А ты хотел отказать? — шёпотом уточняю я.
Словно мимолётная тень пробегает по лицу властелина, его зрачки на миг расширяются и снова становятся нормальными.
— У меня нет причин ему отказывать. — Он раскрывает мою папку с названиями блюд и выкладывает передо мной. — Пора обедать. В это время суток предпочтительно употреблять супы и бульоны.
— Откуда знаешь?
— Проконсул должен знать всё о тех, кем управляет.
Ароматы пробиваются даже сюда, в отдельную комнату, желудок потихоньку сжимается, намекая на необходимость поесть, и я сдаюсь. Не хватало ещё, чтобы мэр с Саирой помешали насладиться вкуснятиной! И как хорошо, что мама научила читать и считать, могу сама справиться с описаниями блюд… почти: понятия не имею, что скрывается за некоторыми названиями.
Мясной с овощно-пряными нотами дух супа наполняет кабинет, меня, сознание. Блюдо, которое пахнет так изумительно, должно быть невероятно вкусным. Но я отвлекаюсь на властелина: у него такой же суп, как он будет есть его после своей жижи?
Подавится?
Удивится яркому вкусу?
Скривится?
Кромка наполированной ложки вспыхивает в свете и утопает в бульоне, покрытом капельками жира, точно солнечными зайчиками.
Подцепив гущи с клёцками, светлый властелин чуть наклоняется и… ест. Нормально, по-человечески ест, ещё и хлебом закусывает.
— Вкусно, присоединяйся, — предлагает он.
Просто нет слов! Светлый властелин ест супчик. И довольно быстро. Сглотнув слюну, присоединяюсь. С губ чуть не срывается стон: невероятно! Просто восхитительно. Придвинув тарелку, начинаю работать ложкой с удвоенной скоростью, тёплый бульон согревает изнутри, по телу разливается радость, и, поймав себя на гонке со светлым властелином в поедании супа, невольно улыбаюсь. Он кивает, принимая улыбку.
Следом за супом идут запечённые рёбрышки с тёртыми овощами…
И снова замираю, ожидая, как светлый властелин, заказавший то же, что и я, справится с этим испытанием. Рёбрышки совсем не похожи на его жижу, не то что суп.
Но и тут светлый властелин не пасует: закатывает рукава — на запястье чернеет кружевная подвязка, отчего к лицу приливает разогретая супом кровь — и лихо берётся за рёбрышки. В странных глазах появляется что-то живое, хищное, когда он, не сводя с меня взгляда, вгрызается идеальными зубами в мясо. Клыков у него, кстати, нет: все зубы ровные.
— Ты клыки спиливаешь, — шучу я.
Глаза… его глаза меняются, и по ним можно понять, что под маской равнодушия проскальзывает эмоция.
— Правда спиливаешь? — подаюсь вперёд, локоть надавливает на тарелку, и рёбрышки скатываются с неё, я едва успеваю отдёрнуть руку. По белой скатерти растекаются жирные пятнышки. Поднимаю взгляд на светлого властелина, сжимающего в изящных пальцах рёбрышко с надгрызеным мясом. — Зачем?
— Это необходимо.
— Но зачем? — кажется, у меня сейчас глаза на лоб полезут. — Какой в этом смысл?