Замуж за светлого властелина
Шрифт:
— Вейска, уйди! — Рейнал отмахивается. — Хватит за мной ходить! Я сказал — нет!
Он разворачивается ко мне, бессильно ищет ослеплённым духами взглядом:
— Марьяна, Марьяна, что бы она ни говорила — не верь ей. Она мне прохода не даёт, хочет женить на себе. Она сумасшедшая! Марьяна, Маря… пусти меня в круг, пожалуйста, я ведь тебя люблю, только тебя.
Столько искренности в его голосе и отчаяния, и он, возможно, правда хочет войти за мной в круг. Может, попробовав другую, он понял, что хочет быть лишь со мной,
— Рейн… — по щекам девушки текут слёзы, она так крепко стискивает в руке какой-то предмет, что по пальцам струятся красные капли, падают на листья папоротника в бусинах росы — совсем как в видении из гадания в несуществующую ночь. — Ты же мне это подарил сам, подарил той ночью, говорил, что я особенная…
Она разжимает окровавленную руку: ладонь проткнули зубья гребня, алое измазало, почти скрыло под собой его резной узор.
Алые капли падают к росе. Своей судьбы и судьбы родных, близких людей ведьмы прочитать не могут, и то видение было… оно не обо мне, но как же мне больно!
Лицо Рейнала искажает, уродует злость:
— Уйди! Я знать тебя не желаю, ты была ошибкой!
Словно лезвием по сердцу — страшные слова, больно слышать их даже со стороны.
Вейска прижимает гребень к груди:
— Не оставляй меня, я же люблю тебя, я всё тебе отдала, на всё согласилась, не бросай же меня сейчас, ты же знаешь…
— Хватит! — Рейнал указывает в сторону. — Уходи. Я уже говорил и повторю: всё кончено, я на тебе не женюсь, ты была просто развлечением. Я люблю другую.
Я поднимаюсь с колен.
Медленно приближаясь к границе круга, разглядываю непривычно злое лицо Рейнала. Как нахмурены его брови, трепещут ноздри, обострились черты… Таким я его никогда не видела. Столько ненависти, и к кому?
У Вейски от переживаний сильнее косит глаз, лицо красное от слёз, но ведь… помню её в несуществующую ночь, не так уж она плоха внешне, даже милая.
Я совсем рядом с Рейналом, чувствую сдобный запах его рубашки, сладкие оттенки ароматов кожи. А он меня не видит и не чувствует.
— Я же твоё дитя под сердцем ношу, — всхлипывает Вейски. — Как ты можешь такое говорить? Что мне делать?
— Это ничего не меняет! — рявкает Рейнал. — Думать надо было, прежде чем ноги раздвигать!
Выскочив из круга, со всей силы залепляю ему пощёчину. Её звон разлетается по поляне.
— Как ты смеешь?! — выдыхаю я, и слёзы брызгают из глаз, искажают всё. — Как ты смеешь так говорить, это же твой ребёнок!
Прикрыв запылавшую щёку, Рейнал выкрикивает:
— Маря, не надо! Да, я поддался желаниям, я мужчина, и мне хотелось близости, а ты была несговорчивой, и я нашёл, с кем удовлетворить желание, но это ничего не значило для меня!
— Ты говорил… — всхлипывает Вейска.
— Да ничего я такого не говорил! Ты сама себе любовь придумала! Это просто желание было, не ты, так с другой бы уединился! И я не буду воспитывать этого ребёнка, сама им…
Влепляю Рейналу по второй щеке. Он отступает.
— Маря…
— Ты знаешь! — почти рычу, меня трясёт, колотит всю. — Ты ведь знаешь, что отец бросил меня, оставил одну, ты знаешь, как это больно, как я к этому отношусь! Как смеешь при мне отказываться от ребёнка?! Как у тебя язык поворачивается, как…
— Ты сама виновата! — он хватает меня за плечи, встряхивает. Лицо его багровеет от злости, стирается граница оставленных моими ладонями следов. — Сколько раз я говорил, что горю от желания, что я не могу так, что ты нужна мне! Сколько раз ты отказывала…
— Из страха оказаться одной, как мама! — выпаливаю я и зажимаю рот ладонью.
Меньше всего на свете я хотела остаться одна с ребёнком на руках, обречённым всю жизнь оставаться изгоем.
— Я говорил тебе! Всё объяснял! Ты знаешь, как на меня действовали поцелуи и объятия, но ты не соглашалась, и я просто воспользовался случаем! Мне это нужно было просто физически! Я не мог больше терпеть!
Рыдания Вейски разливаются по тихому лесу.
— Маря… — Рейнал притягивает меня к себе, но я упираюсь:
— Как ты мог?!
— Это был удобный вариант, — он пытается дотянуться до моих губ, но я выгибаюсь, отстраняясь.
— Если любишь меня, как ты мог, как ты смел?!
Его лицо будто каменеет, и Рейнал отталкивает меня, кричит на весь лес:
— Но ты тоже позвала замуж не меня, а властелина! Тоже выбрала удобный вариант! — Он ударяет себя кулаком в грудь. — Думаешь, мне было не больно?! Ну, да, он-то получше сына кондитера! Богаче! Влиятельнее! Ты ничем не лучше меня, Маря, ты тоже предала меня, продавшись светлому властелину.
Со всей силы заряжаю ему по щеке, но Рейнал перехватывает запястье, не даёт ударить. Понимаю, что с его стороны это выглядит так, но всё ведь не так, у меня даже брачной ночи не было!
— Маря, Маря, давай не будем решать сгоряча, я правда тебя люблю и хочу быть с тобой… Ну хочешь, я официально женюсь на Вейске и буду воспитывать ребёнка, а ты будешь с ней дружить, в гости ходить. Это станет хорошим прикрытием, чтобы светлый властелин не заподозрил нас в отношениях. А сейчас, когда всё выяснили и поняли, мы войдём в круг…
Рыдания Вейски разрывают сердце.
— Ну же, Маря… — Рейнал протягивает руку к моему лицу, и в его синих глазах снова появляется знакомая нежность. — Я хочу быть с тобой навсегда, разве ты не хочешь? Разве не ради этого ты привела меня к кругу ведьм? Так пойдём же и завершим ритуал, чтобы больше никто не мог между нами встать.
Этого я хотела. Об этом грезила. И если соглашусь, всей душой соглашусь — круг должен пропустить Рейнала.
— Рейн, — стонет Вейска, — пожалуйста, умоляю, останься со мной, я люблю тебя…