Заноза Его Величества
Шрифт:
— В носу серьга, — добавляет фей, показывая на себе где именно.
«Серьга!» — хмыкаю я. И всего лишь пирсинг, тоненькое колечко.
— Блин, и платье, наверно, мятое, да? — Я же как притащилась пьяная с вечерины, как заснула, так до сих пор, наверно, и хожу.
— Всё в порядке с платьем, — пожимает она плечами.
— Я как утопленница, да? Привидение? Как фантом самой себя?
— Как Катарина, — смеётся она. — Мы можем видеть и тебя, и её одновременно, или только одну из вас. Как ты видишь богиню Наль. Ты же видишь рыжую девочку?
— Рыжую девочку? — удивляюсь
— Катарина была моей подругой, — с пониманием кивнув, уходит она от этой скользкой темы.
— Катарина со всеми здесь дружила, — добавляет дон, вытирая платком лысину.
— Погоди-ка, — встаю я и приглашаю удивлённую Акату тоже подняться. Помнится, с Марго это сработало. И когда девчонка встаёт, прижимаю её к груди.
Ничего. Ещё тискаю её маленько для верности, обнимая. Ничегошеньки. Но подруга, так подруга. Надеюсь, хоть она скажет что-то полезное.
— Катарина всегда интересовалась вашим миром, — садится она на место, освобождаясь из моих объятий. — И давно задумала сбежать.
— Но Карл сказал…
— Я думаю, она его обманула, — вздыхает фей.
«Во-о-от… сучка!» — мысленно вырывается у меня. Мальчишка там переживает. Беспокоится за неё. А она его тупо подставила?
— Каким же мёдом ей там было намазано в нашем мире?
— Он ей нравился. Ваши вещи. Ваши слова. Ваша жизнь.
— И она решила туда перебраться на ПМЖ? За мой счёт?
«Блин, в этом заведении подают?» — оглядываюсь я в поисках официантки пустой кафешки. Задолбал во рту липкий привкус напитка. Да и без бутылки с ними не разберёшься. То мне казалось, что Катька тут местная революционерка. То, что она сбежала из-под венца. Карлушка сказал, что она хотела изменить внешность и отомстить. Кому? Несчастному влюблённому Гошке? Теперь выясняется, что она просто лыжи навострила в наш мир. В общем, налейте даме!
— Вам чего-нибудь принести? — наконец доходит до Акаты, как до жирафа.
— Желательно водки, — растягиваю я губы в улыбку.
Девчонка встаёт и, немного поколебавшись, всё же уходит.
— Скажите-ка мне, что там с чёртовым крокусом, дон Лаэрт, — использую я наше временное уединение. — Может хоть вы расскажете мне эту историю? Про зиму, лето, этих непонятных мне богов?
— Не поверите, но я здесь именно за этим, Ваша Милость, — смиренно склоняет он голову.
— Дон Орсино навёл тень на плетень: никто ничего не помнит, никто ничего не знает.
— К сожалению, это правда. Всё, что мы помним: это лишь легенды, а они имеют свойства приукрашиваться, обрастать небылицами.
И может волосёнки вокруг лысины у него и пожиже, чем у отца Карла, но зато пафоса в голосе в разы поменьше. И это даёт надежду на конструктивную беседу.
— Расскажите мне только вашу версию, не библейскую.
Хоть с той я ещё не ознакомилась, но уверена, что правды в ней не больше, чем на их иконах.
— Как говорят легенды фей, — согласно кивает головой дон, — когда-то перемещения между мирами не были такой уж редкостью. Они не были постоянны или обычны, но всё же иногда люди попадали из одного мира в другой. Так во владения Абсинтии однажды
— И откуда она явилась? — кручу я в руках его маленькую поношенную шляпу.
— Увы, этого никто не знает. Но она попросила помощи и её оказали. Обогрели, накормили, дали приют. Но к сожалению, во время родов она не выжила. Так в этом мире появились Ог, старший из братьев, Орт, младший и их новорождённая сестра Наль, — он отодвигается к краю стола, чтобы освободить место для подноса, который приносит Аката. А я возвращаю ему шляпу.
Мне достаётся очередная большая кружка с напитком, теперь по запаху подозрительно напоминающим пиво. Дону тоже вручают «напёрсток» со стекающей пеной. И составив на стол тарелки с тушёным мясом, овощами и разными снеками типа орешков и чипсов, Аката убирает поднос на соседний столик и поднимает свою кружку.
— За вашу свадьбу!
Вовремя, ты, конечно, подруга, с едой. А вот с тостом не очень. Но за свадьбу, так за свадьбу. Какая нам разница за что пить, а королю приятно.
— Значит, малышку спасли? Вырастили, воспитали? — отпив пару глотков тёмного густого, но вполне себе сносного напитка, намекаю я на продолжение разговора.
— И малышку, и мальчиков, — вытирает дон пенные усы. — И этот мир знал магию, но не такую. Когда девочка подросла, стала творить удивительные чудеса. Она понимала голоса птиц и животных, слышала шёпот деревьев. Заставляла поля давать невиданные урожаи, травы — вымахивать выше головы. Врачевала раны, растила диковинные плоды, даже скот стал размножаться активнее.
— Вот здесь я позволю себе поверить, что это действительно обросло небылицами, — цепляю с тарелки аппетитный кусок мяса. Чёрт, как вкусно. Но тут же перестаю жевать и бросаю ложку. — А короля там покормил кто-нибудь?
— Да, — смеётся девчонка. — Его Величество то же самое спросил у отца: покормит ли кто-нибудь вас. Они в доме, — показывает она за спину.
Мой же ты заинька! Тут даже уютнее стало, зная, что Моя Заботушка рядом за стенкой, беспокоится.
— Так принеси тогда и этим истуканам чего-нибудь, — показываю я на стражу. — И его, и моим. Парни молодые здоровые, весь день на ногах, голодные.
— Сию минуту, — подскакивает она.
«Ну вот, теперь можно с чистой совестью и самой поесть, зная, что мужики накормлены», — снова поднимаю я ложку, когда парням приносят по хорошей порции рагу, и Аката усаживает их за соседний столик. А то прямо и кусок не лезет в горло, и компот не льётся в рот.
— Приятного аппетита, — подмигиваю я Зенону, взмахивая кружкой.
И может мне кажется, но красавчик даже краснеет, когда ещё и Аката смущает его своей улыбкой. Она по возрасту, наверно, как Катька. И глазки-то потупила, потупила. И щёчки порозовели. Хорош парнишка, не спорю. Но я тут не как сваха сижу, а как важное государственное лицо. А потому, порадовавшись очередному сочному куску мяса, стимулирую благородного дона на продолжение банкета. То есть рассказа.