Заноза Его Величества
Шрифт:
Глава 27
Если что-то и было в моих цветных абсентовых снах важное, то я это всё равно не запомнила. И с Катькой свидеться не удалось, так как выпила я для таких свиданий явно маловато.
А проснулась резко, словно меня кто-то толкнул.
Ещё даже не рассвело. Но серое небо в распахнутом настежь окне уже достаточно посветлело, чтобы понять: утро. Раннее-раннее утро. Гавкают собаки. Кричат проснувшиеся петухи. Тянет дымком
Что-то, что заставляет меня подскочить и высунуться в окно чуть ли не по пояс.
Суета. Всадники. Он уезжает? Господи, он уезжает!
Как обезумевшая бегаю я по комнате в поисках одежды. «Нет, в этом крошечном халатике не могу! В комбинашке тоже нельзя», — откидываю бесполезные вещи. Пока в ванной наконец натыкаюсь на уже знакомую рубаху в пол и длинный халат. Такой тяжёлый, словно его сшили из ковра. Но, втиснувшись в рукава, и посчитав, что этого вполне достаточно для соблюдения приличий, я выскакиваю из комнаты босиком, на ходу завязывая узлами на груди чёртовы неудобные верёвки.
— Миледи! — устремляется за мной в погоню Фелисия.
— Как выйти из этого проклятого замка? — трясу я какую-то запертую дверь.
— Сюда, — показывает она.
— Он уезжает да? — перепрыгиваю я через ступеньку, спускаясь по лестнице.
— В Аденантос, столицу Империи, — пыхтит Фелисия следом.
Чёрт, как я могла забыть, что он должен уехать. Что он получил приглашение от Императора. Что у него дела.
И на большое мраморное крыльцо выскакиваю в последнюю секунду.
Небольшой кортеж, всадников из десяти, уже развернулся в сторону ворот. Но ехавший во главе Его Гордое Величество словно что-то почувствовал, или просто оглянулся, чтобы мысленно попрощаться. Не суть. Главное, он меня заметил.
Заметил, увидел, замер. Приказал всем ехать.
«Только бы не навернуться!» — рванула я вниз по широким ступеням, когда он пришпорил коня мне навстречу.
У подножия крыльца мы оказались одновременно.
— Георг!
Твою мать! Проклятый гравий впился в босые ступни, поэтому у меня получилось подбежать не так красиво, как Его Величество спрыгнул с коня.
Но то, как отчаянно, порывисто прижал он меня к себе, компенсировало сполна эти неудобства.
Наверно, надо что-то сказать, какие-то напутственные слова, пожелания в дорогу, а не тупо пялиться в его безобразно зелёные глаза, пронзительно всматривающиеся в моё лицо так, словно пытаются его запомнить.
Наверно, нужно не так страстно впиваться в его губы, что даже голуби на ставнях смущённо заотворачивались. И уже всем, а не только паре десятков провожающих стало ясно, что мы немножко без ума друг от друга.
И
Но вот как уж вышло. В общем, я сделала что смогла: обняла, поцеловала, даже прослезилась. Не умею я прощаться. Не могу.
— Делай, что должен и возвращайся скорей, — сжимаю его руку.
— Обязательно, — гладит он мою щёку, заправляет за ухо волосы, а потом резко разворачивает и запрыгивает в седло.
— Я буду ждать, — неловко поднимаю я ладошку. Пока!
— Не уходи без меня, — не сводит он глаз, пока его конь перебирает ногами на месте. И только когда я киваю, его вороной встаёт на дыбы и срывается с места. Оставляя за собой лишь пыль и тоску цвета глаз Моего Величества.
Я не плачу! «Я же не плачу? С чего бы?» — ещё тру я глаза, когда слышу рядом вежливое покашливание.
— Генерал?
— Ваша Милость, — склоняет Барт Актеон голову в поклоне. — Я в полном вашем распоряжении до того, как Его Величество вернётся.
— Почему он не взял вас с собой?
— Он справится и без меня.
— Почему он не взял с собой меня?
— Потому что вы нужны ему здесь.
— Значит, оставил мне на растерзание самое дорогое? — усмехаюсь я. — А сам сбежал?
— Да, я знаю, что легко мне не будет. Но кто же, если не я? — приглашает он меня рукой обратно в замок.
— Тогда пойдёмте завтракать, Барт. Нас ждут великие дела! — хватаюсь я за его руку, потому что этот дурацкий гравий... — Барт, в вашем королевстве выпускают асфальт? — морщусь я и хромаю, преодолевая эти несчастные несколько шагов до крыльца.
— Не знаю что это, миледи, но, — всматривается он в моё решительное лицо, — мне кажется, асфальта нам не избежать.
— Вы мне, конечно, льстите, генерал, но если бы я только знала, как делать асфальт, — улыбаюсь я.
На что он тоже улыбается и, доведя меня до ступеней, отпускает.
— Фелисия! Будьте добры нам завтрак в саду, — командую я.
— Миледи, будет дождь, — склоняется она в поклоне. — Может быть, в оранжерее?
— В оранжерее, так в оранжерее.
И пока слуги бегают, накрывая на стол, привалившись к подушке плетёного диванчика я выпытываю у генерала то, о чём просто не могу не думать.
— А сколько пути до границы Империи?
— Верхом — день, если не останавливаться.
— И сколько он там пробудет?
— Будет зависеть от того как быстро примет его Филипп, и как быстро отпустит.
— Он ещё может и не отпустить?!
— Всё будет зависеть от того устроит ли императора ответ Его Величества.
— А он его устроит?