Западня для князя

Бурцева Татьяна Константиновна

Воины расположились, стали готовить ужин. Через час из леса молча вынырнул медведь с посохом и быстро зашагал к избушке. Вой оторопели и вытаращились на невиданное зрелище, некоторые даже рты пораскрывали.

Медведь резво протопал до избушки и прислонил посох, оказавшийся рогатиной, возле двери, скинул мешок. Откинув на спину меховой капюшон с медвежьими ушами, медведь превратился в седого старца. Из-под бровей глянули синие глаза — Георгий чуть не перекрестился. Если бы не знал, что разбойник Семён сидит в порубе, точно решил бы, что это он. Правда, этот шатун

был гораздо старше своей молодой копии, хотя было видно, что он все еще крепок телом.

— Ну что, Хмурый, опять в степь?

— Да, Матвей, за летучими идем.

— А, за Белыми волками.

— Почему Белыми волками, дедушка? — спросил Георгий.

— Да слышал от кого-то, что на попонах у них белый волк вышит. Ну да ладно, потом о них потолкуем, пошли.

Вместе с Хмурым они потопали за сторожку. И через некоторое время Хмурый из неприметного погребка стал выволакивать ка-кие-то тюки.

— Разбирай, ребята.

На свет стали доставать различную татарскую одежду. Хмурый подошел к Георгию.

— Наденем поверх кольчуг. Издали сойдем за татар. А это тебе.

Он протянул богатую парчовую татарскую одежду, на которой сверху лежала серебряная пластина.

— В случае чего за переветников сойдем, с пайцзе к нам никто из мелких не сунется. Ну а если не выйдет — будем надеяться на мечи и лошадей.

Воины споро стали надевать татарскую одежду, подшучивая друг над другом. Потом стали располагаться на ночлег.

Спозаранку двинулись дальше. К полудню фальшивые татары уже скакали по степи.

— Завернем к Сладкому ручью, сотник. Надо взять еще лошадей, чтоб двигать на татарский манер. Казны-то хватит? — поинтересовался Хмурый.

— Хватит, — ответил Георгий.

— Лады, по старой дружбе Булкар возьмет недорого, да и новые вести из степи узнаем.

К вечеру расположились на стоянке кочевых пастухов. Булкар дешево уступил лошадей, видно, долг перед Хмурым у него был большой. Поведал, что разорили еще несколько кочевий. И все ближние к границам княжества.

Видать, хотят, чтобы думали, что это наши втихаря мстят.

Хмурый покосился на сотника, у того на лице отразились те же дурные предчувствия.

— В последний раз совсем недалеко отсюда напали, — сокрушался Булкар, — глядишь, как бы мы следующими не были…

На всякий случай выставили дальнюю сто-рожу.

— А Булкар, он кто? — спросил Георгий Хмурого, когда укладывались на ночлег в соседней юрте.

— Да он чистокровный половец, их татары ни во что не ставят. Хотя, я думаю, они скоро так перемешаются, что не разберешь, кто где.

Хмурый перевернулся на другой бок и засопел.

Поутру осмотрели степь. Обнаружили: ночью стоянку объезжали, как будто примеривались напасть, но, видно, прибытие Георгия их отпугнуло.

— Опа, сотник, глянь-ка мою находку.

Хмурый протянул подкову, на которой явно просматривался выбитый пятилистник.

— Значит, у них один конь захромает, а может, и не один. Пойдем по следам, посмотрим, куда погонят охромевших лошадок. С ними воинов будет немного — там и возьмем самого разговорчивого.

Сказано —

сделано. Разведчики веером рассыпались по степи, высматривая следы и горизонт. Через час обнаружили оставленную стоянку. Зола была еще теплая.

— Так, ребята, они близко, будьте внимательны.

Скакали по степи до полудня, но никого не было видно. Преследуемый отряд явно укрупнялся. То справа, то слева к общей цепочке следов присоединялись новые.

— Стойте, мы где-то пропустили, как они увели уставших лошадей и пересели на новых. Нужно возвращаться, но с оглядкой.

Повернув, проскакали час. У неприметной балки Хмурый остановился.

— Сотник, они здесь схоронились, пока мы мимо проезжали. Берем два десятка и по одной заводной лошади, недостающих возьмем у них. Двигаются из-за охромевших медленно — догоним. Им кроме как к Волчьему логу идти некуда. Мы там будем раньше них. Заранее все разведаем и подготовимся, а дальше видно будет.

Споро двинулись через степь, а остальные повернули обратно к Булкару.

К логу прибыли засветло. Лошадей отогнали в степь поближе к нашей стороне, а сами притаились по краям лога.

Солнце клонилось к закату, когда в знойном мареве степи показались всадники. Не более десятка и небольшой табун лошадей. Лошади явно были уставшие.

«М-да, на таких далеко не уйдешь, — подумал Хмурый. — Ну ладно, оставим Булкару как плату за постой».

Конники приблизились к логу. Раздался разбойный посвист, и разведчики бросились на врага. Те не растерялись, выхватили мечи и луки с намерением пробиться. Дрались люто и почти вырвались, но тут разведчики взялись за луки: нельзя было допустить, чтобы хоть один ушел. Весь десяток положили, и если б не дюжий Ерема, влепивший свой топор обухом одному из конников в лоб, то не удалось бы взять языка. По одежде и богатой насечке на оружии он явно был не из простых.

Быстро переловив коней, взвалив и привязав тела, отряд рысью двинулся назад.

К полуночи догнали половцев и своих. Обменяв лошадей на свежих и спрятав по пути тела убитых, с их оружием во вьюках и пленником двинулись к границам княжества.

В этот раз счастье сопутствовало русичам.

Утро застало их в пути. К полудню, сделав два привала, чтобы дать отдохнуть лошадям и перевязать раненых, прибыли к знакомой сторожке.

По пути Георгия не оставлял вопрос: кто и откуда узнал об их отъезде и, главное, о том, куда они направляются. Возможность случайного нападения разбойников отпадала, так как мужичонка сказал, что ждали сотника.

Предательство.

Кругом было предательство. У границ — враги. Внутри — тоже.

Кто же это? Кто?

Георгий сжал руками голову. Посмотрел на Хмурого. Нет, не он. Сотник в это просто не верил, да и не было возможности разведчику весть передать: все время на глазах был.

Хмурый смерил сотника ответным взглядом, но ничего не сказал. Если его и терзали подобные сомнения, он виду не подавал.

Вдруг Хмурый сорвался с места.

— Ты куда?

Тот не ответил. Георгий рванул следом.