Западня для князя
Шрифт:
Георгию в голову не могло прийти, что он способен так глупо покраснеть.
— Пока не решили еще.
— Ну, решайте, на свадьбу не забудь пригласить. Слышал я, невеста у тебя сирота, некому будет выдать замуж, так моя княгинюш-ка возьмется за это хлопотное дело, заскучала что-то.
Взгляд князя наполнился нежностью. Он трепетно любил свою вторую жену.
Георгий совсем смешался.
— Кстати, где невесту разместил?
— У вдовицы одной живет.
— Пусть в терем к девушкам перебирается. Поживет здесь до свадьбы, а там избу справишь, заживете как люди.
— Спаси тебя Бог, князь, за заботу, — голос Георгия прерывался от волнения, — спаси тебя Бог!
Лицо Даниила снова стало сосредоточенным.
— Есть у меня для тебя одна работа.
Сотник тут же посерьезнел.
— Что за работа?
— Съездить в Орду.
Георгий нахмурился. Это было непростое и опасное дело. Легко можно было и голову сложить.
— Хорошо, — без колебаний ответил он, — когда выезжать?
— Постой, — было видно, что князь остался доволен такой готовностью, — отдохни хорошенько, если хочешь, свадьбу сыграй. Может, что-нибудь само собой прояснится. Пленных допросим, узнаем, кто на нас напал.
— А к кому в Орду ехать? — спросил сотник.
— К одному человеку из татарской знати, он давно в Орде живет, сможет помочь разобраться, что это за Белые волки объявились на нашу голову, имя тебе потом назову.
От сотникова сердца отлегло, он не очень-то хотел снова встречаться с Тенгисом и тем более Рушан-беком.
— Хорошо, я буду ждать твоего указа, князь.
— Да, еще. Я слышал, что твоя сотня пострадала в последней стычке. Возьмешь людей из сотни Михаила. Что делать с остальными, я позже решу.
Последнее приказание резануло Георгия по сердцу. Он еще не смирился с потерей друга.
— Добро, — немного напряженно ответил он.
— Про назначение тысяцким пока ни слова. В Орду поедешь со своей сотней.
Князь продолжил.
— Иди хорошо отдохни перед дальней дорогой, наслышан о твоих подвигах, — усмехнулся Даниил, — как оно в порубе-то сиделось?
— Страшно, — честно ответил сотник.
— Ну иди, невеста поди заждалась, — добродушно произнес князь.
На улице Георгия ожидала встреча. У крыльца мялся от стеснения здоровенный мужичина в ладной одежде и при оружии.
Неужто Семён, тать лесной? Изменился, ничего не скажешь!
— Ну здорово, сотник, — Семён сначала будто засмущался, а потом облапил Георгия так, что у того кости затрещали.
— И ты будь здоров, медведь! — улыбнулся сотник. — Как живешь-можешь?
— Да неплохо живу, как сыр в масле катаюсь.
— Я смотрю, княжеская служба пошла тебе на пользу.
— Это точно. Князем не обижен. Тут это… — Семён снова замялся и какое-то время молчал, собираясь с духом. — Словом, спаси тебя Бог за то, что заступился. Я теперь вечный твой должник.
Георгий широко улыбнулся.
— Да что мне делать с вами, должниками? Ничего ты мне не должен, служи верно князю, вот лучшая для меня награда.
Семён в замешательстве посмотрел на сотника.
— И все-таки скажи, почему ты это сделал?
Слишком много вопросов за сегодня, и день еще не окончен. Георгий задумался.
— Не знаю, наверное, показалось мне, что в тебе больше хорошего, чем плохого. Не разбойник ты. Жизнь так сложилась, а стремление к справедливости в тебе не угасло.
Вот и этот про то же…
— Может быть, — Семён снова помолчал. — И еще… прости меня, сотник…
— За что? — Георгий явно был озадачен.
— За то, что тогда напал на тебя и твоих воев. И по голове стукнул.
При этих словах сотник и вовсе развеселился.
— Да я забыл уже. И ты забудь.
— Это хорошо. Очень хорошо.
— Почему?
— Потому как меня отдают под твое начало. Рад был узнать, что ты на меня зла не держишь.
— А ты хитер!
Семён задорно улыбнулся.
— Есть самую малость.
Георгий махнул на него рукой и быстро зашагал с крыльца. Его ждала Олеся.
И почему мне кажется, что я об этом не раз пожалею?
Олеся места себе не находила, изнывая от тоски. Перемыла все, что только нашла, смахнула тряпкой паутину в углах. Развесила белье на дворе. Приготовила обед, а Георгий все не возвращался. Видно, надолго задержался у князя. Матушки Арины, что приютила девушку, тоже еще не было, видно задержалась у соседки.
Сердце требовало быть рядом с любимым, чувствовать его присутствие. Наслаждаться немногими часами, пока они были вместе.
Стало темнеть. Беспокойное сердце щемило. Олеся встала из-за собранного к обеду стола, набросила платок на плечи (уже потянуло холодом) и вышла на улицу.
Было не очень людно. Серые тени случайных прохожих двигались вдоль по улице. Олеся всмотрелась в сумрак, где улица заворачивала, в надежде разглядеть знакомый силуэт.
Никого не было.
Сколько она так простояла, не заметила. Перед глазами проносились воспоминания об их редких и не долгих встречах.
Но теперь все иначе. Они будут вместе, чего бы это ни стоило.
Ее мечты были такими осязаемыми, что казалось, протяни она руку, и сможет дотронуться до ветки калины, которую посадит перед окном их дома. До крыльца, до печки, до стола. Поправит лампаду перед образами.
И, конечно, она представляла детей. Мальчиков, таких же черноволосых и темноглазых, и русоголовых девочек с распахнутыми зелеными глазами.
Размышления прервало появление из сгустившейся темноты знакомой фигуры. Было видно, как сотник спешил.
Олеся улыбнулась.
Раз торопится, значит любит.