Западня
Шрифт:
— Ладно, — сказал Костя, — сейчас поедим и будем думать, что делать дальше.
Они вернулись в ночлежку. Мишка сразу потребовал накрывать на стол. Как-то постепенно страх, посеянный рычанием таинственного хозяина подземелья, улетучился. Лишь где-то в глубине, душа еще продолжала трепетать и норовила снова юркнуть в пятки.
— Что у нас сегодня на ужин? — поинтересовался Мишка.
— Да вот, — Герман поставил на тумбочку коробку, принесенную со склада. — Собственно говоря, мы все бросили там. Я только это успел схватить.
— Ну, что ж, посмотрим, — сказал Мишка и легко вскрыл коробку.
Он озабоченно посмотрел на содержимое, потом на товарищей. Затем извлек оттуда какой-то пакетик, помял пальцами и швырнул обратно.
— Возможно, — сказал он нарочито серьезным голосом, — мы когда-нибудь и дойдем до того, что нам это понадобится, да простят меня дамы. Но сейчас я хочу только жрать, а ты, Гера, решил нас презервативами накормить, да еще с давным-давно истекшим сроком годности.
Тут Мишка не выдержал и расхохотался. Таня, Костя и Вася последовали его примеру. И только Герман озадаченно молчал, ему очень не хотелось вновь идти на склад.
— Ну, что, кто со мной? — спросил Костя и вышел в коридор.
— Идем. — Мишка схватил автомат и побежал за ним.
Коробку с уже подготовленными запасами долго искать не пришлось — она стояла на полу возле злополучной двери аварийного выхода. Мишка приложил ухо к холодному металлу и долго вслушивался. Потом, махнув рукой, плюнул, поднял с пола коробку и пошел назад. Костя подобрал валявшийся там же «парабеллум» и последовал за ним.
— Костик, будь другом, прихвати еще пару баночек, — бросил Мишка через плечо. — Вдруг, не хватит.
Они вернулись в ночлежку и сели ужинать.
— Мальчики, а ведь мы здесь уже сутки! — заметила Таня. — В это время мы должны были в поезде ехать. Домой.
— Ничего, ничего, — бодро ответил Костя, — что-нибудь придумаем.
— Ну что мы придумаем? — взвился Герман. — Мы же в западне! Неужели, не понятно! Сидим тут, как животные, жрем, пьем. А тот, который за дверью, нас стережет. И когда мы как следует отъедимся, он войдет и слопает нас.
— Ну хватит уже! — грозно приказал Костя, вскочив. — Один талдычит «слопают», другой ему вторит. Нельзя так распускаться. Ну, попались. Мало ли с кем не бывает! Надо бороться, искать выход. Посмотрите на Таню — девушка, а как держится. Не чета вам, слюнтяи.
— Правильно говоришь, Костик, — поддержал Мишка. — Оружие у нас есть, нам никакое чудище не страшно, пусть только сунется. На ночь мы ломиком запираемся, вряд ли кто-то сможет сюда пробраться. Постепенно изучим этот немецкий ералаш и отопрем ворота. А потом пальнем туда из нескольких стволов, и нету чудища.
— Заметьте, — добавил Костя, — это чудище не сидит все время на месте. Значит, оно куда-то уходит. Стало быть, там есть выход, и мы его обязательно найдем.
— Ну, ладно, Костик, — сказал Вася, — ты главный. Но на тебе и вся ответственность. Если я домой не вернусь…
— Дурень! Мы все отсюда выберемся. Обещаю.
— Может, все. А может, не все, — вставил Герман.
— Все! — хором отозвались Костя и Мишка.
Ночью чудовищный вой вновь прокатился ужасающим гулом по подземелью. Ребята проснулись и лежали на койках неподвижно, почти не дыша. Вой повторялся снова и снова, накатывая мощной волной, проникая в каждый уголок, в каждую щелочку, для него, казалось, не существует никаких преград. Это продолжалось минут тридцать. Потом все стихло. Но ребята еще долго не смыкали глаз.
Три дня ушло на тщательное исследование бункера и изучение системы управления складом, однако, как и предполагал Вася, это не дало никакого результата. Мишка внимательно следил за генератором, не давая ему остановиться. Жуткие, холодящие кровь, завывания повторялись каждую ночь, причем в последний раз уже явно слышалось два голоса, и продолжалось это целых полтора часа. Нервы потихоньку начинали сдавать. Во время обеда Герман сорвался и запустил полной банкой тушенки в стену. Содержимое мелкими брызгами разлетелось по ночлежке.
— Не могу я больше жрать эту дрянь! — заорал Герман и стал рвать на себе футболку.
— Успокойся! — Таня бросилась к нему.
— Отстань от меня, сука! — Он с такой силой отшвырнул от себя девушку, что она упала. — Тебе, небось, хорошо тут — столько мужиков на тебя одну!
— Не смей трогать ее! — крикнул Костя, вскочив, и тут же получил кулаком в челюсть.
— А ты что, свечку держал, урод? — сказала Таня, поднимаясь.
— Да чего тут держать? — вопил Герман, истерично хохоча. — Тебя только помани…
— Ну хватит, действительно! — гаркнул Мишка и отвесил Герману увесистую оплеуху.
Тот кубарем отлетел к двери.
— Ах так, сволочи! — Герман выхватил «парабеллум» и выстрелил.
Мишка и Костя бросились на него и отобрали оружие. При этом Мишка так огрел Германа по голове, что тот лишился чувств.
— Вот подонок! — Мишка сел на пол, пытаясь перевести дух.
— Хорошо хоть никого не убил, — выдохнул Костя, вставая и вытирая кровь, сочившуюся из разбитой губы.
— Васёк, — тихо сказала Таня.
Костя и Мишка медленно обернулись. Вася неподвижно сидел на койке, глядя прямо перед собой. Лицо у него было совершенно бледное, а левое плечо заплыло кровью. Мишка вскочил с пола и подбежал к нему.
— Эй, эй, братишка, ты чего?
— Васёк, скажи чего-нибудь, — взмолился Костя.
— Меня убили. Из пистолета, — еле слышно произнес Вася.
Глаза у него закатились, и он стал падать. Мишка осторожно подхватил его, а Костя разорвал рубашку и стал обследовать рану. Таня сидела на койке и с ужасом следила за происходящим, закусив кулаки и поджав под себя ноги.