Записки на портянках
Шрифт:
– Я, например, – сказала товарищ Лиза с вызовом в голосе.
– Ты только в дурочку можешь…
– Костя! – осадил его Партдонт.
– Да я ничего, шучу.
Играли они замечательно. То есть проигрывал все время я. С любой картой, и если на моих плечах пока что были только дамы, то это потому, что они не всегда могли собрать нужные карты. Я все ждал, когда же они заговорят о революции, но разговор все время вертелся вокруг сплетен, карт и какого-то Маркса, который что-то там написал про призраков.
– А ты хотел, чтобы вот так сразу они тебя в революцию и приняли? – спросила меня пиковая дама.
– Но я же…
– Что ты же? – вмешался бубновый туз.
– Думаешь, принес пакет, так все, уже свой? Знаешь сколько таких своих оказались трусами, предателями и провокаторами?
– Тебе все расскажи, а вдруг ты на охранку работаешь?
– Вот они тебя и проверяют.
Туз и дама говорили, перебивая друг друга. Дама махала руками, а туз надувал подушечку до почти круглого состояния.
– Очнись, твой ход, – услышал я голос Константина, и потянулся за крестовой десяткой.
– Нет! – завизжала она. – Я щекотки боюсь! – и с силой отпихнула мою руку.
От неожиданности я выронил карты, и они пустились наутек, стараясь забиться подальше в щель.
– Клиент созрел, – сказал Константин в пальто.
– А тебя как звать? – спросила вдруг товарищ Лиза.
– Ебаном, – ответил я.
– Ебаным? – переспросил Константин. – И кто же это тебя ебал?
– Никто меня не ебал! – обиделся я.
– Никто-никто? – строго посмотрела на меня товарищ Лиза.
– Никто-никто.
– И в революционеры тебя не посвящали? – спросил Константин.
– Нет.
– А ты хочешь быть революционером?
– Конечно, хочу!
– А кишка у тебя не тонка?
– Нет, – неуверенно ответил я.
– Надо проверить. Снимай штаны.
– Но…
– Ваши возражения буржуазны! – резко сказала товарищ Лиза.
Сначала мне было больно, а потом… что-то теплое шевелилось во мне, и каждое движение волнами удовольствия распространялось по всему телу… Константина сменил Партдонт, потом я лежал на полу, а товарищ Лиза писяла мне в лицо, и не было ничего приятней в тот момент, чем эта теплая, соленая революционная струя с приятным запахом, и я ловил ее ртом, стараясь не потерять ни капли божественного нектара, потом мои губы ласкали…
– Послушай Ебанушка, – начал чуть ли не с порога товарищ Партдонт, – у нас в среду революционное собрание. Приедут товарищи из Губернска, а может даже из центра. На тебя же мы возлагаем одну из самых важных сторон мероприятия, а именно конспирацию. Выдюжишь?
– Постараюсь, товарищ Партдонт.
– Постарайся, постарайся.
– Какая легенда?
– День рожденья Кости.
– Средства?
– Возьмешь у Лизы. Да, и скажи Донтру, что Чуйские товарищи передали привет.
– Хорошо.
– Ну, с богом.
Собрание было делом ответственным, тем более что охранка что-то подозревала. За мной, да и за всеми нами ходили подозрительные личности, а у Донтра несколько раз устраивали обыск под видом травли тараканов. Приходилось идти на всевозможные ухищрения, чтобы… но это революционная тайна.
К вечеру все было готово. Стол ломился от закусок. В погребе ждали своей участи бутыли с самогонкой.
– Ну что, товарищи, вспомним Чуйских товарищей? – спросил с порога Донтр.
– Чаек будет позже, – ответил Партдонт.
– Чуйские товарищи прислали красный революционный цветок?
– Мы просили зеленый революционный табачок.
– Ну так…
– Надо отдать дань уважения Чуйским товарищам, в связи с этим Чуйский табачок будет по-восточному. Над этим как раз работает товарищ Константин.
– Тогда по рюмочке?
Следующим появился незнакомый мужичище с кавалерийскими усами и казачьим чубом в сопровождении двух девиц, чья профессия была написана на их вызывающе накрашенных лицах.
– Здравствуйте товарищи! – пророкотал он приятным баритоном. – Разрешите представить: Революционные товарищи Бляди, а это просто революционные товарищи.
– Они наши? – недовольно спросил Константин.
– Нашее не бывает. Товарищи Бляди есть самые, что ни на есть угнетаемые в Губернском бордели, кстати, рекомендую, самым, что ни на есть бессовестным образом товарищи. Они день и ночь вынуждены гнуть спины, причем часто в буквальном смысле, на аморально-буржуазных субъектов… Может чайку?
– А как же, вас и ждали, – мечтательно улыбнулся Константин.
– Вы хотите поить нас чаем? – разочарованно-капризно спросила товарищ Блядь.
– Не поить, а потчевать, и не простым чайком, а самым что ни на есть революционным, полученным в дар от чуйских товарищей.
– Это другое дело, – обрадовалась товарищ Блядь.
Тем временем на столе появился пузатый заварной чайник из носика которого торчала папироса, а из дырочки в крышке тянулась длинная трубка с мундштуком.
– Ну что ж, сказал Партдонт, на правах секретаря первичной ячейки объявляю собрание открытым. Знамя вынести.
С этими словами он поднес чубук к губам, а Константин торжественно поднес спичку к папиросе. В чайнике забулькало.
– Слово предоставляется, – продолжил Константин, – товарищу Мазерову, – и он торжественно передал мундштук гостю.
– Регламент? – спросил Мазеров.
– По одной реплике в прениях.
– Понял, – сказал он и сильно засосал в себя дым.
Папиросы едва хватило на один круг.
– Может еще? – спросил Мазеров.
– Не думаю, – сказал Константин. – Чуйские товарищи дерьмо не шлют.