Записки отставного афериста II
Шрифт:
Машина-кабриолет (Ле Барон, конвертбл, бл),з а рулём один мучачо в 6-вёдерном ковбойском стетсоне (Кабан), справа второй хомбре в огромном вышитом мексиканском сомбреро, и оба курят сигары. Ну и две махи жмутся на задней жёрдочке. Картина под названием "Гуляй герилья от песо и выше!" Патриа о муэрте, порка мадонна де пута мадре но пасаран вива мaricon de mierda Фидель! Каррамба! Для полноты картины только карлика на цепи и мартышки в красном колпачке и зелёных штанишках не хватает.
Еле сдерживая рвущийся наружу хохот, старшой вежливо указует нам направление:
– Вам туда.
Сообразительный Кабан молча врубает передачу, и наша Испано-Сюиза отваливаетиз гостеприимных мест. Я же, кретин, решаю пообщаться.
– А… Э-э… А что у вас тут?!
Старший расплывается в улыбке от уха до уха:
– Пионерский лагерь, неужели не ясно?
Мда-а. Давно меня так красиво не умывали. Бабы визжали от хохота. Даже Кабан проехал метров 50 и встал, уткнувшись лбом в руль. Плечи его тряслись под гигантскими полями ковбойской шляпы…
Третья встреча произошла в те же 90-е, но ближе к середине.
Поехали в баню. То ли в Ногинске, то ли в Подольске, я постоянно путаю эти городишки. Сборная солянка народу. Кабан позвал меня, я позвал Пица, Пиц – какого-то Колю с 10-летним мальцом, а Коля приволок пятерых молодцов с большими сумками. Сидим в бане, паримся, эти не пьют. Даже пива.
– ?…
– Мы на службе.
– В бане?
– Да хоть в бабе. Вызвать могут в любую минуту.
Колин мальчонка лезет парням в сумки и выволакивает оттуда что-то, напоминающее бластер. Я не то что бы спец по оружию, но тут даже предположений не было, что это.
– Ой! Дядь Вить, дай пострелять!
– Положь на место, Тёма. И не имей этой привычки, шарить по чужим баулам.
– Ну дядявитя-а! Ну пажалуста-а!
В этот момент за дверью слышится шум. Выходим. Там мечется хозяин бани. На лице страдание. Приехала его "крыша" и велит слать всх клиенов в баню. То есть наоборот. Выкинуть из бани. "Деньги верну, извините, сами понимаете…"
– Я лицо подневольное, дети малые есть-пить просять, – продолжает за него тему дядь Витя, главный в пятерке.
– Аа-а.... что ребятам передать?
– Мои жаркие лобзанья.
Завбаней, озираясь, идёт к калитке. Там клубится местный криминалитет. Недолгие базары, подзатыльник, и несчастный банщик приносит ультиматум от братвы – 5 минут на сборы. Дальше пеняйте на себя.
Дядьвитя заходит в помещение и кивает мальчонке:
– Тём! Хочешь ещё пострелять?
– Да-а!
– Сбегай во двор, поставь пустые бутылки у стенки.
Мальца сдувает. Пятеро киборгов вынимают бластеры, чем-то там лязгают и выходят во двор. В простынях, благо на улице лето. Гомонящая за невысоким штакетником братва синхронно поворачивает бошки. Практически не целясь, дядьвитя & Со открывают огонь. Выстрелов почти не слышно, только лязг затвора, но грохот лопающихся бутылок перекрывает его почти полностью.
У братвы выпадают сигареты из ртов. На секунд 10 бандерлоги замирают, потом дружно бегут к машинам, громко топая копытами. Резкий старт, две тачки бьются дуг о друга и, не останавливаясь, с буксом и визгом резины уходят в точку.
Вонь горелой резины смешивается с пороховой гарью.
– Ну и навоняли мы тут! – сокрушается дядьвитя. Давай, Тём, вон я те три бутылки оставил, пали по ним и пошли в помещение, а то дышать нечем…
Лихих дел мастер
В 90-е судьба свела меня с одним уникальным персонажем. Дима был ходячим воплощением нарушенного закона. Любого. От Дарвина до Уголовного.
"Еврейский мальчик из хорошей семьи" – это определение вряд ли приходило в голову при взгляде на лысую 120-килограммовую скотину (МС по дзю-до), при этом было совершенно верным. Отец – главврач крупной клиники, мать – профессор филологии, сын – разбойник.
Причём интеллектом Митеньку природа не обидела, он прекрасно учился в Бауманке, профессора прочили ему научную карьеру, но…
Но излишне живая натура скучала в пыльных аудиториях. Причём в братву его не тянуло, организм физически не переносил никакого начальства над собой, а там сплошные "старшие" да "авторитеты". Митя их старшинство и авторитетность в упор не видел, он был прирожденным махновцем.
К моменту нашего знакомства Димочка наладил производство левых "Алтаев".
Был в СССР такой праотец мобильной связи. Появился немного позже подачи дымовых сигналов мокрой шкурой над костром, но гораздо раньше сотовой.
В начале 90-х это был верх крутизны. Братва была готова на все ради таких понтов.
Аппараты были к тому же весьма полезны в босяцком хозяйстве, – при их весе и габаритах легко могли совмещать функции бронещитка и холодного оружия ударного действия. В Москве было пару убийств, где потерпевшим абонентам проломили чан этим средством связи.
Мало того, это ж была халява!
То есть Димины "Алтаи" подсаживались на чужие номера, и счета приходили кому угодно, кроме владельца аппарата. Стоили эти приблуды $10 000 и разлетались "на ура".
Но Диману было скучно. Адреналину не хватало.
Ездим с ним как-то по компьютерным салонам. Первый, второй, десятый…
– Я не понял, Дим, мы что ищем?
– Мышку.
– Какую мышку?!
– Глазастенькую. С хвостиком.
Я замолкаю. Чем-то мне происходящее активно не нравится. Так. Если в торговом зале сидит мент, то мы туда даже не заходим… Ах ты сука…
– Митенька!
– Ась?
– Это, выходит, ты сейчас наводчиком работаешь?
– Гляди, какой смышленый!