Записки пилота. Тетралогия
Шрифт:
– Отлично! Я сейчас этюд набросаю! Скаут на фоне двойной звезды.
– Чего? Куда кинешь?
– Но на всякий случай стою неподвижно.
– Этюд. В мягко сиреневых полутонах. Вы сесть можете?
Чёрт! Я должен был догадаться - это же станция художников! Тут все на этой теме повёрнуты!
Подхожу к нему, не обращая внимания на его протестующие вопли.
– Так! Мне полный бак стандарта. ТО тоже стандартное.
Бригадир разводит руками.
– Ни как не могу.
– Почему?!
– Ну как вы не понимаете!
– Он красивым жестом заламывает руки.
– Стандарт он лазоревый.
– И что?
– А ваш корпус - лимонный.
– И что?
– Как Что?
– Он театрально хватается за голову.
– Это же вопиющий диссонанс!
Уффф... больные они тут все что ли? Подношу кулак в перчатке к его носу.
– Мужик!
– покачиваю кулаком перед его лицом, - если ты сейчас же не заправишь и не проведёшь штатное ТО, то я этот дисно... днисо..., тьфу. Короче - яйца вырву! Понял?
– Фи! Хам!
– Он отходит от меня и начинает раздавать команды своей команде, опасливо поглядывая на меня через плечо.
Делаю себе пометку проверить всё лично перед отлётом - с этих станется. Зальют вместо кислорода хлор и скажут - так красивее. Творцы, мля.
Поднимаюсь на жилой обод - там, если верить скаченному плану станции, место постоянно действующего Вернисажа, где - если судить опять же по путеводителю, можно купить произведения любых стилей и направлений, пройти экспресс обучение по всему творческому - от рисования карандашом до высекания скульптур из камня. Даже целый каталог натурщиц прилагался - его я изучил особо внимательно, некоторые экземпляры были весьма и весьма.
Едва я вышел из лифта, как все без исключения органы чувств были подвергнуты атаке. Оглушительно ревела музыка - не, я люблю классику, но не так же громко. Во все стороны били цветные лучи, формируя на прозрачной части обода сложные узоры, в воздухе витал запах духов, ацетона и пряностей и сквозь эти волны временами проступал явственный запах травки.
Впереди колыхалось и переливалось людское море - все куда-то шли, брели, сидели на палубе. Кто-то с кем-то дрался - наверное по их мнению дрался - один тип держал другого за лацкан пиджака и мерно отвешивал второму - здоровому бородатому мужику, пощёчины, что-то попутно объясняя окружившим их людям. Что характерно: жертва даже не делала попыток дать сдачи - просто сносила удары и рыдала.
Стоило мне сделать пару шагов как в меня вцепилась какая-то девица в обтягивающем, как вторая кожа, трико.
– Вам надо это увидеть, пойдёмте!
– Она потянула меня куда-то вглубь толпы.
– Куда? Чего?
– Не спорьте!
– Она тащила меня с натиском среднего буксира.
– Мэтр Вольд де Маар даёт урок натурной биографики.
– Чего даёт?
Она резко отпустила меня и развернулась ко мне передом.
– Я вам нравлюсь?
Окидываю её взглядом - фигурка что надо, да и мордашка ничего... киваю.
– Это меня Мэтр разрисовал!
Чего?! Приглядываюсь - да она же голая! Совсем! Не верю своим глазам и провожу пальцем по ней, случайно, исключительно случайно - по груди. На её теле остаётся полоска чистой кожи а на пальце - след краски.
– Ой, ну что вы наделали! Придётся просить Мэтра исправить. Пойдёмте - она вновь хватает меня за руку и тянет к стене.
У стены сооружено нечто вроде подиума. На нём стоит голая девка, которую обмазывает испачканными в краске руками какой-то полуголый мужик.
– Вот!
– он отходит в сторону, - а теперь мы добавим немного ванильного ноктюрна к получившейся композиции, что подчеркнёт насыщенность образа.
Он вытирает руки о свой голый торс и зачерпывает горсть краски из стоящего рядом ведра. Одного из вёдер - их там несколько.
Приглядываюсь - что-то знакомое угадывается в этом художнике. Очень сложно разобрать - он весь покрыт краской, лицо, торс, короткие шорты и даже ноги - всё пестрит пятнами различных цветов. Мэтр тем временем продолжает обмазывать девицу.
– Ах, волшебство творчества... это так прекрасно, - щебечет приведшая меня девчонка и протискивается в первые ряды, щедро оставляя следы краски на столпившихся вокруг.
– И последний штрих!
– Мэтр распрямляется и залезает босой ногой в очередное ведро.
– А ну-ка повернись, - командует он девице и та поворачивается к нему филейной частью.
Шлёп!
– он отвешивает ей пинок, формируя на её подтянутой попке отпечаток ступни.
– Всё мирское - тлен!
– Провозглашает Мэтр, начиная мыть руки в отдельно стоящем ведре.
– Суета сует и тлен. И быстротечно!
– Он наклоняется на ведром и смывает краску с лица: - А посему жить нам должно....
Я перестаю его слушать, так как узнаю Вольдемара. На всякий случай кручу головой, но ни Урфина, ни Йоса или Пуффа рядом не видно.
– Привет, Вольд!
– Кричу ему, размахивая рукой над головой, чтобы привлечь его внимание.
Стоящие рядом - наверное ученики, начинают недовольно шикать на меня - мол не дело прерывать лекцию Мэтра, но мне на них пофиг.
– Узнаёшь? Или забыл?
Вольд поднимает голову и какое-то время смотрит на меня непонимающим взглядом.
– Эээээ... ты? Здесь? Как?
– Но тут же совладает с собой и провозглашает на всю окружающую подиум толпу: - Друзья мои! Велик космос, но он не преграда для истинного творчества и творцов! Давний мой друг и последователь почтил нас свои присутствием!
Присутствующие поражённо ахают и вокруг меня моментом образовывается пустое пространство - в которое торжественно вступает Вольд, протягивая руки ко мне в красивом приветственном жесте.
Мы обнимаемся и он шепчет мне на ухо:
– Чего припёрся?
Так же тихо отвечаю:
– По делам, проездом, уже сваливаю.
Он размыкает объятья и, продолжая удерживать меня вытянутыми руками за плечи, не сводя с меня взгляда, провозглашает:
– Увы! Муза зовёт моего друга от нас далече. Я буду грустить сегодня, вспоминая....