Записки старого козла
Шрифт:
– ой…
– верно.
– ты ручку взял?
– да.
– ключи взял?
– да.
– значок взял?
– да.
– иди на работу, иди на работу, иди на работу, иди на работу, иди на работу…
* * *
– а мы вчера вечером ходили на семинар.
– да?
– да.
– и что там люди делали?
– они говорили, все говорили и говорили, только говорили.
– ну а ты что делала?
– а я спала.
* * *
– где же ты взяла такие большие и прекрасные голубые глаза?
– я сделала их сама!
– ты сама сделала?
– ага!
– понятно.
– твои глаза тоже голубые.
– нет, они зеленые.
– нет, они голубые!
– это, наверное, от света, здесь освещение плохое.
– а ты сам себе глаза сделал?
– мне немного помогли.
– а я сама сделала себе глаза, и руки, и нос, и ноги, и брови, всё сама.
– порой мне кажется, что так оно и есть.
– и глаза у тебя голубые.
– хорошо, у меня голубые глаза.
* * *
– я пукнула! ха-ха-ха! я пукнула!
– правда?
– ага!
– хочешь в туалет?
– НЕТ!
– ты уже несколько часов не делала пи-пи. что с тобой такое?
– ничего, а с тобой что такое?
– не знаю.
– почему?
– я не знаю почему.
– сколько время?
– шесть тридцать пять.
– а сейчас сколько время?
– все еще шесть тридцать пять.
– а сейчас?
– шесть тридцать пять.
– эх, ЁПС!
– что?
– я сказала: «эх, ЁПС! ЁПС! ЁПС! ЁПС! ЁПС!»
– послушай, принеси-ка мне пива, а?
– ладно, мама встречалась с Дэнни, мама встречалась с Биллом, мама встречалась с Джином.
– хорошо, дай допить пиво.
она отбегает и начинает запихивать в свою сумочку кубики, канцелярские скрепки, резинки, удлинительные шнуры, купоны, конверты, рекламные проспекты и статуэточку Бориса Карлоффа. а я пью пиво.
место действия – дно Филадельфии, я – мальчик на побегушках за хавку и пойло. Джим – утренний бармен – запускал меня в полшестого утра, и, пока он убирался, я мог бесплатно выпивать, затем в семь бар открывался, в два ночи я должен был его закрывать, времени на сон оставалось совсем мало, но в то время у меня по всем фронтам было хреново, что с едой, что со сном, что еще с чем. заведение наше было старое, запущенное, пропахшее мочой и смертью, так что, когда какая-нибудь шлюха заглядывала к нам поохотиться, мы испытывали особенную гордость, как я платил за жилье, о чем я тогда думал – не помню, примерно в то время мой рассказ был напечатан в «ПОРТФОЛИО III», наряду с Генри Миллером, Лоркой, Сартром и многими другими, стоил такой журнал 10 баксов – внушительная охапка не сшитых страниц разноцветной дорогой бумаги, отпечатанной разными шрифтами, плюс безумные экспериментальные картинки. Кэресс Кросби – редакторша – отписала мне: «весьма необычные и чудесные рассказы, кто Вы?» я чиркнут в ответ: «дорогая госпожа Кросби, я не ведаю, кто я есть, искренне Ваш, Чарльз Буковски». вскоре после этого я забросил писательство почти на десять лет. но тогда… мой авторский экземпляр «ПОРТФОЛИО», ночь, идет дождь… и сильный ветер разносит разноцветные листы по улице, люди, бегущие за ними, и я, пьяный, наблюдаю за этой картиной; здоровенный мойщик окон, неизменно потребляющий яичницу из шести яиц на завтрак, своим огромным башмаком припечатывает одну страничку: «есть! я поймал!» «нахуй! выброси! пусть летят!» – крикнул я ему, и мы все вернулись в бар. я выиграл нечто вроде пари – напечатался, и этого было достаточно.
около одиннадцати утра Джим говорил мне, что я свободен и могу прогуляться, это означало, что мне больше не наливают, я шел на задний двор и заваливался прямо на земле в проулке, я любил это место, потому что там часто ездили грузовики и казалось, никто меня не будет доставать, но как бы не так: каждый день появлялись черномазые сорванцы и тыкали меня в спину палками, я не реагировал, потом раздавался окрик их матери: «все, хватит, хватит, оставьте мужика в покое!» повалявшись, я вставал, возвращался в бар и продолжал квасить, еще одна неприятность поджидала меня на заднем дворе – известка, каждый раз по возвращении кто-нибудь долго меня отряхивал и все прикалывался.
однажды, сидя в баре, я спросил у завсегдатаев: «а чего это никто из вас никогда не ходит в тот соседний бар?» и мне ответили: «это бандитский бар, пойдешь, и тебя там пришьют», я допил остатки и отправился туда.
бандитский бар выглядел намного чище, там сидели молодые громилы, было тихо и мрачновато.
– мне виски с водой, – сказал я бармену, он притворился, что не слышит.
я прибавил громкости и повторил:
– бармен, я попросил виски с водой!
он выдержал долгую паузу, затем взял бутылку, подошел и наполнил мой стакан, я опрокинул.
– еще.
он налил, по ходу дела я приметил сидящую в одиночестве симпатичную молодую женщину, да, она была симпатичная и одинокая, у меня оставались кое-какие деньжата, не помню, откуда они появились, я взял свою выпивку и подсел к ней.
– что бы вы хотели послушать? – спросил я, кивая на музыкальный автомат.
– что-нибудь на ваш вкус.
я запустил автомат, хотя я и не знал, кто я таков есть, но уж запустить музыкальный автомат я был в состоянии, тем более для такой красотки, как она, такая молодая и симпатичная, оказалась в одиночестве?
– бармен! бармен! повтори два раза! для леди и для меня!
вскоре я почувствовал в воздухе запах Смерти, правда, я так и не разобрался – хорош этот дух или плох.
– если чего желаешь, дорогая, позови человека!
мы просидели часа полтора, когда один из молодчиков, сидевших в глубине бара, поднялся и медленно подошел ко мне. он встал позади и, дождавшись, когда красотка ушла в туалет, проговорил:
– послушай, приятель, хочу сказать тебе кое-что.
– валяй, я к твоим услугам.
– это девушка нашего босса, продолжишь в том же духе, сам дух испустишь.
так и сказал: «дух испустишь», прямо как в кино, затем он вернулся на свое место, тут и девушка подошла и устроилась напротив меня.
– бармен, еще парочку!
я продолжал загружать музыкальный аппарат и поддерживал беседу, но пришло время и мне посетить сортир, отворив дверь с пометкой «М», я обнаружил, что за ней находится лестница, ведущая вниз, значит, мужской туалет у них в подвале – как странно, я начал спускаться и тут заметил, что за мной идут двое парней из тех, что сидели в глубине, страха не было, скорее ощущение необычности, ничего не оставалось, как спускаться дальше, я подошел к писсуару, расстегнул ширинку и принялся сливать, будучи еще не очень пьяным, я заметил приближающуюся дубинку, успел слегка отклонить голову и получил не по уху, а по затылку, перед глазами поплыли круги и вспышки, но я устоял, закончив писать, я застегнулся и повернулся к выходу, они стояли и ждали, когда я упаду.