Записки юриста налоговой инспекции
Шрифт:
Налоговые санкции преследовали не только непосредственно налогоплательщиков, но и налоговых агентов. По большому счету таковыми являлись (да и сейчас являются) те же налогоплательщики, только в отношении выплат своим работникам.
Размер выданной заработной платы очень часто в разы превышал налоговые платежи организаций. Если размеры налогов удавалось хоть как-то уменьшить за счет расходных статей (и некоторые налогоплательщики весьма умело этим пользовались), то в отношении налога на доходы физических лиц такого не скажешь.
Недостаток денежных средств в
И здесь сотрудникам налоговых органов «фартило» – проверять правильность начисления, удержания и перечисления в бюджет НДФЛ всегда считалось самым легким делом для налогового инспектора в ходе выездной проверки. Результат был всегда ожидаемым.
Из множества дел по взысканию штрафов с налоговых агентов запомнилось следующее.
Штрафные санкции, наложенные на одно из предприятий лесоперерабатывающей промышленности за неперечисление в бюджет налога на доходы физических лиц, составляли немногим более 10 000 рублей.
В связи с тем, что судебное заседание по другому, назначенному на более раннее время, делу затянулось, присутствовать в судебном заседании против «лесников» мне не случилось. Но, как оказалось, и представителей налогоплательщика в суде не было.
Получив решение суда о частичном удовлетворении иска, в резолютивной части я с удивлением прочитал, что суд отказывает во взыскании штрафных санкций в размере … 54 рублей. Это никак не укладывалось в статьи налогового законодательства, дающие суду право уменьшать размер штрафа не менее чем в два раза.
При ознакомлении с текстом судебного акта выяснилось, что в ходе выездной проверки среди всего прочего проверяющий инспектор «обсчитал» налогом выплаты работникам, отправлявшимся в служебные командировки, связанные с их проживанием в «месте дислокации» (проще говоря – суточные).
Судья, рассматривавший дело, не без основания указал, что суточные выплаты предназначены для несения работниками расходов в связи с их проживанием в местах командировок, то есть по своему прямому назначению не являются доходами этих работников, следовательно, обложению налогом на доходы физических лиц не подлежат. Таким образом, штрафные санкции в данном случае налоговым органном заявлены ко взысканию неправомерно.
Впоследствии мне еще предстоит вспомнить эти 54 рубля…
А пока жизнь шла своим чередом, иски заявлялись, штрафные санкции взыскивались. Но вскоре пришел черед и более серьезным делам – судебным спорам с налогоплательщиками, которые оспаривали решения налоговой инспекции по результатам выездных проверок.
Землей не располагаем, налоги не платим!
Самым первым действительно серьезным делом, где мне пришлось представлять интересы налогового органа, было дело с сельскохозяйственным предприятием, оспорившим результаты выездной проверки. Касалось оно, конечно же, начисления
Но главным обстоятельством было то, что, являясь в области одним из крупнейших производителей молока, данное предприятие осуществляло (да и до сих пор продолжает осуществлять) свою деятельность в моих родных местах, а центр управления находится в моей родной деревне. Сложно отстаивать интересы против родного колхоза, как по старинке у нас до сих пор называют практически везде предприятия, осуществляющие деятельность в области сельского хозяйства (за исключением, пожалуй, фермерских хозяйств).
На протяжении более десяти лет до назначения выездной проверки продолжалась переписка предприятия с налоговой инспекцией по вопросам уплаты земельного налога. В то время как налоговый орган обращал внимание на обязанность предприятия оплачивать земельный налог, последнее в своих ответах говорило об отсутствии в собственности земель, а, следовательно, и обязанности оплачивать данный налог. Земля находится в собственности граждан, а мы ее арендуем – таков был главный аргумент всех ответов.
Наконец, терпение налоговиков не выдержало.
В ходе проведения выездной проверки колхоз не представил ни одного запрашиваемого документа. Все, чего удалось добиться налоговикам – это получить несколько документов со сведениями об обрабатываемых землях в органах статистики и в тогдашнем районном земельном комитете.
Куда бы инспектор, ответственный за проведение проверки, ни обращалась с запросами, везде ее встречало одно и то же. Посмотрев на требование о предоставлении для проверки документов, «начальнички» всех подразделений районной администрации вскидывали на нее глаза:
– Да вы что?! Вы знаете, что он с нами сделает, если узнает, что мы Вам дали какие-то документы? Да он нас растопчет!
«Он» – это имелся в виду генеральный директор предприятия. Было интересно наблюдать реакцию этих людей. Как один «колхозник» смог запугать всю районную администрацию! Причем не только женщин, но и мужиков. Некоторые мужики и вовсе начинали теряться – не могли нормально говорить, руки у них начинали трястись, как в свое время у руководителя ГКЧП.
Итак, получив сведения об общем количестве используемой предприятием для обработки земли, помножив ее площадь на тогдашний размер налогового платежа, инспектор начислила за три года предприятию земельный налог и вынесла соответствующее решение, которое тут же было обжаловано в суд.
– Твои крестьяне побежали в суд? – с иронией было тогда сказано мне. – Вот и иди отстаивай интересы государства против них. А мы посмотрим. Если уж совсем невмоготу будет – скажешь. Но смотри, специально не саботируй.
Прямо скажем, задачка непростая. Но деваться некуда.
Прежде всего попросил ту самую переписку во вопросу обязанности уплаты налога. Предприятию вменялось то, что являясь пользователем земель сельскохозяйственного назначения, оно в силу прямого указания закона является плательщиком налога. На что предприятие раз от раза давало один ответ, заключавшийся в том, что пользователи земли действительно обязаны платить земельный налог, но только в случаях, если они не арендуют эти земли. Арендаторы, каковым и является предприятие, от уплаты налога законом освобождены.