Записки. Том I. Северо-Западный фронт и Кавказ (1914 – 1916)
Шрифт:
Отвратительная холуйская черта, тем более что ни французы, ни англичане не просят ругать старое правительство. Это из усердия, усердие это холуйское, увы, очень распространенное среди русских чиновных и не чиновных, образованных и необразованных.
Говорят, старый Чайковский не признает Колчака, но в совещании участвует и жалование получает. Бродягой он прибыл в Архангельск, а теперь прибыл сюда – тоже, по-видимому, бродягой. Проживший в изгнании и тюрьме, он теперь на свободе дурит. По отзыву его знающих, он ограниченный, но хороший человек. Что такое хороший человек?
К политическому совещанию присосался ряд комиссий.
Что было в силах, делаем, но никаких вопросов на конференции не возбуждают и, вероятно, наше участие выразится в ворохе бумаг, составленных
Военно-морская комиссия подведомственна теперь генералу Щербачеву и имеет очень мало общего с политическим совещанием. Положение наших солдат очень тяжелое, тягостное и бесправное. Рассчитывал, что Щербачеву удастся поставить их лучше, но увы, эти надежды не осуществляются. Почему? Не хотел бы разбирать это, но думаю, не так взялись за дело. Но люди страдают.
Занимается ли конгресс Россией? Мы слышим о Польше, о Румынии. Нам говорят, что Бессарабия должна отойти к Румынии. Бессарабы не желают этого перехода.
10–1V-19
Франция всегда сочувствовала Польше, и ее заговорщики и эмигранты находили в ней приют и помощь. Неудивительно, что в данную минуту французское правительство поддерживает Польшу.
О России, которая 30 лет поддерживала политическое положение Франции в Европе, государственные люди и не думают. В свое время была Франция, потом Америка, теперь Польша. Ей занимаются, поддерживают, и, если бы не побочные обстоятельства, они готовы расчленить Россию лишь бы угодить Польше. Что это неблагоразумно и даже нехорошо по отношению к своему старому другу в несчастье, об этом никто из государственных деятелей Франции не хочет думать. Мещанское своеволие всегда выше государственной мудрости и предвидения.
Поляки, конечно, этим пользуются. Овации Падеревскому {368} в Палате показывают настроение этого учреждения и самого правительства.
Перед нами еще несколько дней, и главнейшие вопросы, коими обусловлен будет будущий мир, должны выступить. Скрыть их нельзя, и все махинации скрытых сил конференции должны увидеть свет Божий. Русские интересы затерты, и сама Россия стала страной, которая, по мнению прежних друзей, есть государство, подлежащее уничтожению. <…>
368
Падеревский Игнацы Ян (1860–1941), польский пианист, композитор, государственный деятель. В 1919 – премьер-министр Польши.
Колчак и другие как будто большевикам не очень опасны. Если бы их не было, то Ленин для своей безопасности должен был бы их создать. Создали же Корниловское восстание, которого фактически не было и которое в невинной крови лишь усилило анархию.
От Колчака, однако, будет зависеть создать угрозу правлению большевизма. Сумеет ли он это сделать и обратится ли он в ядро будущей России? На деникинскую организацию я не рассчитываю, ибо никакой организации там нет. Элементы, которые привели к нашему военному распаду, навряд ли способны будут создать заново Россию. Душа России не на юге, а на севере.
Я рассуждаю о России вдали от нее. Как и все мы, почти не знаем, что там делается. Мы знаем, что масса страдает, терпит лишения, ни в чем не обеспечена. Разбойничье своеволие проявляется повсюду. Исходит ли оно от большевизма или от их слабости и безвластия, мы не знаем. Все это просто-напросто приписывается им, потому что ими эта анархия установлена. <…>
Мне кажется, что в странах с выборным правлением нет большего зла, как засидевшиеся выборные. Во Франции выборные заканчивают свой срок. Без сомнения, за этот долгий срок у власти в них что-то произошло. Я сказал бы, что они загнили, как загнивают продукты, которые могут существовать лишь определенный период. Власть – это яд, и большие дозы его вредны. Может быть, Ллойд Джордж прав, что так настойчиво проваливал
Трудно мне, иностранцу, судить их, но скажу, что в 1916–1918 гг. и в столице, и в провинции я слыхал только одно негодование местных жителей о своем правительстве. Клемансо не ругали, на него надеялись, но по адресу правителей и палаты отзывы были единодушно непохвальные. И, думаю, народное мнение право. Закисло французское представительство, но не хватает духу заменить его новым.
18-IV-19
Сегодня в «Temps» от 18-IV помещены речи Ллойд Джорджа и заявления Вольдемара {369} – президента Литвы о необходимости присоединения к ним литовских округов восточной Пруссии: Мемель, Нидерунген, Гейдекруг, Лабеау, Тильзит, Рагнит, Пиллканен, Йелау, Инстербург, Гумбинен, Сталупенен, Даркеллен, Гайда. Все эти округа, в общем, заключают лишь небольшой % литовцев. Присоединение этих округов желательно, как необходимо и, скажу, справедливо предоставить все течение до устья Немана и далее выход у Мемеля в Балтийское море России с прилегающих земель к Ковенской губернии и Сувалкской.
369
…Вольдемара… – имеется в виду Вольдемарас Аугустинас (1883–1942), первый премьер-министр Литовской Республики (в 1918 и с 1926 – по 1929).
Но, претендуя на эту часть, необходимо и обеспечить это владение, что приведет к необходимости владения Мазурскими озерами и реки Ашеран. Но основывать эти домогательства на национальных началах неправильно, ибо не литовцы здесь в большинстве, а немцы, и в южной части поляки. Литва, в лице тех, кто назвал себя представителями Литовского народа, вообще с хорошим аппетитом.
Речь Ллойд Джорджа, вероятно, была очень хороша. Не любит и презирает он Россию, как все иностранцы, не зная ее и не изучая ее. Наша вина, что мы с ними связались и в наивности предполагали, что они были нашими друзьями.
Когда им было страшно, они стояли за цельную Россию. Им нужна была сила России, в союзе с ними, как чернорабочая сила. Не стало ее – и отношения резко изменились. Стереть с лица земли Россию не могут, так они ее раздробляют созданием малых государств. Россия безмолвно стоит перед такими явлениями. Окровавленная, истощенная до последней степени междоусобиями и тем преступным началом, которое во главе и которое, как паразит, ее истощает, и она бессильна.
Она совершила, сама того не подозревая, величайшую гнусность, которую может сделать против себя народ, – она отказалась защищать свой дом, и теперь над ней иго того, который сильнее всего презирал народ. <…>
Многие думают, что они в состоянии создать, что-то такое, в роде России. Как плохо эти господа знают жизнь, Россию и саму творческую работу. Разрушить, что создавалось тысячелетиями, и создать в несколько лет, легко творится в сказках, а не в жизни. И кто будет творить?
29-IV-18
Конгресс мира покончил со статусом о Лиге народов.
28-го Бельгия, Франция, Япония представили свои возражения декларационного характера: первая – о выборе места заседания, вторая – о постоянном военном органе и контроле производства военных предметов и последняя – о равноправии рас. Доктрина Монро {370} остается неприкосновенной несмотря на постановления акта о Soci'et'e des Nations.
370
…доктрина Монро… – имеется в виду идея провозглашения американского континента зоной закрытой для вмешательства европейских держав, оформленная как декларация принципов внешней политики США в 1823 г. в послании президента Джеймса Монро к Конгрессу США.