Запомните нас такими
Шрифт:
– Вас действительно шантажируют? – спросила она так, будто Плахов всё это время разговаривал с её двойником.
– Какого чёрта? – чуть резче, чем следовало бы, спросил он. – Я что, похож на человека, который может подобным образом шутить?
– Простите, Владимир Викторович! – она поднялась. – Последний раз меня шантажировали в школе. Так что – сами понимаете.
– Чего уж тут не понять, – буркнул он. – Вы всё запомнили, что я сказал?
– Обижаете, Владимир Викторович!
– Вас обидишь, – сказал Плахов. – У парня не должно быть и тени сомнения в успехе сообщника.
– Да,
– А вам и не надо ничего знать.
– Разрешите выполнять?
– Бог в помощь, Маргарита Евгеньевна.
– Пора бы нам с вами на такой случай обзавестись и чем-нибудь посущественнее.
– На день рождения приготовьте себе ещё один сейф, я подарю вам штурмовой калашников.
На мгновение остановившись в дверях, она по-солдатски одёрнула жакет и вышла из кабинета.
Плахов наполнил из сифона стакан и залпом выпил. Минуту или две ничего не происходило, затем входная дверь распахнулась и в кабинет, сопровождая невысокого плотного мужчину, вошла секретарша и, остановившись у дверей, объявила:
– Иванцов Павел Петрович.
Сломанный нос и несколько шрамов на лице Иванцова говорили, что в жизни ему уже приходилось сталкиваться с проблемами. То, что в кабинете его встретил только хозяин, ему сразу не понравилось. Он схватил секретаршу за запястье и угрожающе уставился на Плахова:
– Давай-ка без шуток, начальник!
– Так я их ещё и не начинал, – сказал, поднимаясь, Плахов. – Двери закрыла? – спросил он у секретарши.
Проглотив подкативший к горлу комок, та молча кивнула.
Иванцов одной рукой прижал секретаршу к себе, а другой выхватил нож:
– Ещё шаг, и я её прикончу!
– Кончай, – спокойно разрешил Плахов, – я завтра себе другую куплю. – В трёх шагах от Иванцова остановился, поднял пистолет и, целясь ему в лоб, добавил: – Но если включишь мозги, то, может, ещё подышишь.
Сцепив челюсти, Иванцов молча сверлил его взглядом. Лицо секретарши побелело.
– Считаю до трёх! – сказал Плахов. – Раз, два…
Третьего раза не понадобилось. Иванцов опустил нож и оттолкнул женщину в сторону.
– Нож на пол! – скомандовал Плахов.
Иванцов присел и нехотя выполнил команду. Плахов внимательным взглядом ощупал его фигуру:
– А теперь мордой к стене!
Упёршись лбом в стену, Иванцов поднял руки. О гранате, которая лежала в левом кармане пиджака, он, по-видимому, забыл. Плахов положил Ф-1 на кофейное блюдце и разрешил Иванцову сесть в кресло. Откинувшись на спинку, тот закурил и, выпустив к потолку плотную струю дыма, нагло поинтересовался:
– Надеешься договориться?
– Если всё сделаете тип-топ, – сказал Плахов, – сдам ментам. А если начнёте упрямиться, то тут уж как господь распорядится. А он у нас, как ты знаешь, по временам бывает удивительно непредсказуемым.
Иванцов добродушно осклабился:
– Ты думаешь, Мама не знает, в какую песочницу мы пошли играть?
– К вечеру Мама проклянёт и себя, и тот день, когда надоумила вас сюда сунуться.
– Круто. Только мы ведь и покруче видели.
– Ну, тогда у тебя должно хватить ума не делать больно хотя бы себе.
Иванцов привстал и сплюнул в пепельницу:
– С Косым всё в порядке?
– С завтрашнего дня сможет сдавать нормы ГТО, – сказал Плахов.
Иванцов закинул ногу на ногу:
– Пока его не увижу, базара не будет.
– Уж не запугиваешь ли ты меня? – покосился на него Плахов.
Иванцов вызывающе ухмыльнулся:
– Пока предупреждаю.
О том, что Плахов тоже мог быть знаком с основами кулачного боя он, видимо, не допускал и мысли. Плахов так хватил Иванцова по виску, что того минут пять пришлось приводить в чувство. Шантажисты сами того не сознавая, играли с огнём.
– Где малыш – сам скажешь, или пригласим паяльник? – спросил Плахов, усадив Иванцова в кресло.
Глянув на него запавшими глазами, Иванцов с трудом разлепил губы:
– На даче Давида.
Желания выпендриваться у него больше не было.
– Адрес помнишь?
– Могу показать.
– Машина с водилой?
– Нет.
Плахов выволок из комнаты отдыха Косарева и, сковав одним браслетом с Иванцовым, вывел на улицу. Кореша настолько верили в успех, что поставили свою «Тойоту» прямо у дверей офиса. А чего? Взял бабки и газуй в своё удовольствие.
Дорога заняла полчаса. Со слов Иванцова Давид жил на даче один имел пару гранат и чешский «Скорпион». Против вальтера такой арсенал являлся неплохим аргументом.
Дача выглядела необитаемой. Ни на прилегающей к ней дороге, ни на соседских участках не было видно ни души. Плахов расстегнул на запястьях шантажистов браслеты и, объяснив, что с ними будет, если они начнут вести себя неправильно, выпустил из машины.
Иванцов нажал на звонок и, распахнув ногой калитку, по бетонной дорожке направился к одноэтажному деревянному дому с зашторенными окнами. Следом за ним двинулся Косарев. Остановившись у крыльца, Иванцов постучал кулаком по перилам и приказал Косареву встать у стены. Сжимая в одной руке пакет с вальтером, а в другой – гранату, Плахов замер у них спинами.
Вначале в доме стояла тишина, но спустя какое-то время послышались шаги, и на пороге появился невысокий тощий мужик с густой чёрной щетиной и пистолетом-пулемётом в руках. Если это и был Давид, то явно не в лучшем своём исполнении. Потому что в следующую секунду он споткнулся и, потеряв равновесие, нажал на спусковой крючок «Скорпиона». Судя по всему, это явилось неожиданностью не только для него. Пистолет-пулемёт работал не умолкая.
Инстинктивно присев, Плахов вскинул пакет с пистолетом и, выпуская пулю за пулей, разрядил в Давида обойму. Когда пистолет-пулемёт умолк, из четырёх участников в живых остались лишь двое. Сжимая в одной руке гранату, а в другой – пистолет, Плахов медленно выпрямился. Прямо пред ним, уткнувшись лицами в бетон, лежали обмякшие тела Давида и Иванцова. Ни улица, ни соседи никаких признаков жизни по-прежнему не подавали. Плахов обогнул обхватившего руками живот Косарева и, стараясь не запачкаться в крови, поднялся на крыльцо. Из дома не доносилось ни звука. Держа пистолет на изготовку, он вошёл в дом и громко позвал: