Запредельность
Шрифт:
– Здесь стало так хорошо, ты не находишь?
– Да, – вынужден был признать Артур. – Дом изменился. Больше красок и тепла. Будто невидимый дворецкий подкрался ко мне и укутал в плед. Но тебе не кажется, что это всего лишь маскировка? Уютный дурман?
– Мисс Браун сказала, что…
– Конечно, вездесущая мисс Браун. Как раз о ней я и хотел потолковать. Мне кажется, что вокруг тебя плетут паутину, Гарри. И ты уже завяз в ней, сам того не замечая.
– Арчи, ты не знаешь, о чем говоришь. Мисс Браун – настоящее чудо. Я долго отказывался от ее услуг, но она убедила меня, что это вовсе
– Я понимаю, ты цепляешься за любую возможность. Но неужели не видишь, что здесь что-то нечисто? С какой стати ты сдался этой женщине? Женатый человек с маленьким ребенком и грошовым содержанием…
Гарольд не ответил. И почему-то именно сейчас Артур решился выдохнуть то, что застревало у него в горле многие годы:
– Гарри, мне очень жаль, что так вышло. Ладно – я, старый холостяк, но у тебя же твои девочки… Если бы отец не спекулировал, не занимал…
– Брось, Арчи, – брат крепко сжал его плечо. – Я смотрю на это по-другому. При прежнем нашем состоянии родители не позволили бы мне даже взглянуть на Анну. А теперь она наполняет воздухом мои легкие. И Лиз – папино сокровище. Неужели ты думаешь, что без них бы я как сыр в масле катался? Нет, я сломал бы себе шею в первой же дырке этого сыра.
– Гарри, ты святой, – вздохнул Артур. – В конце концов, это тебя погубит.
– Всех нас рано или поздно что-нибудь погубит, – проявил рассудительность Гарольд. – Святость в этом смысле – не худший порок. А теперь проведай Лиз. Ты же знаешь, она не заснет, пока дядя не пожелает ей спокойной ночи.
Лиза Бонн, уже готовая ко сну, сидела на своей кроватке. Мир ее детской составляли шкаф, сундук, две тряпичные куклы, пустая клетка и разрисованный башмак.
– Сказку! – закричала она, едва Артур ступил на порог.
– Сказку? – лукаво протянул дядюшка и присел рядом. – Что-то я их все позабыл.
– Есть такая страна Португалия… – напомнила ему племянница. Все сказки начинались одинаково, и она их очень любила.
– Да, есть такая страна Португалия, и там находится большой город ЛизаБонн – у вас одинаковыве имена. Его окружают горы – леденцовые горы, такие высокие, что их вершины упираются в облака из сахарной ваты. А на самом пике, среди облаков, стоит маленький замок. В нем ровно сто комнат, и половина из них – детские, до потолка набитые игрушками…
– Я туда когда-нибудь попаду? – сонно пробормотала Лиз.
– Если очень-очень захочешь.
– Спокойной ночи, дядя Арчи. Желаю тебе сто миллионов тысяч фунтов и еще два пенса.
– А я тебе желаю двадцать мешков шоколадных конфет и один торт высотой с этот дом! Спокойной ночи, милая.
Девочка, уткнувшись веснушчатым носом в подушку, уже спала. Артур поправил ей одеяло, погасил ночник и вышел из комнаты.
Гарольд и Анна сидели у камина и тихо разговаривали. Стараясь их не потревожить, молодой человек прошел на кухню, где горел тусклый свет.
– Вот и вы, – хмуро бросил он, упершись взглядом в белоснежный чепчик.
– Чем могу быть полезна? – спросил голос из-под чепчика.
– Я только хочу сказать, что меня вам не провести. И я выведу вас на чистую воду.
Послышался легкий смешок, и мисс Браун обернулась.
По ту сторону чепчика оказалось лицо юной девушки. И это лицо привело Артура в легкое замешательство. Она не была простушкой, не была и роковой красавицей. Ничто в ее чертах не говорило о хитрости или хватке. Острый, немного задранный носик, глаза глубокого темного цвета. Мягкие каштановые завитушки выбились из-под кружев. Накрахмаленный фартук казался слишком тяжелым для ее тонкой, почти невесомой фигуры.
– Вы считаете меня мошенницей? – спросила мисс Браун. В ее тоне не было ноток недовольства или обиды, только искренний интерес человека, который вдруг узнал для себя что-то новое.
– Э-м-м, – протянул Артур, начиная чувствовать себя неловко. Его решимость слегка угасла. – Давайте во всем разберемся.
– Давайте, – согласилась девушка. – Не хотите ли вытирать вот эти тарелки? Так вы сможете хоть куда-то деть руки. И не хватайтесь за полку, там рассыпан крысиный яд.
– О, – молодой человек выпрямился и взял полотенце. – Хорошо, мисс Браун. А могу я узнать ваше имя?
– Фада Браун.
– Весьма… экзотично.
– Оно португальское. Есть такая страна, верно? Но я думаю, вы здесь не ради изучения культур.
– Пожалуй, – Артур откашлялся. – Признаться, я не был здесь достаточно долго, и сейчас я очень удивлен. Этот дом… он изменился. И разговоры о приемах…
– Да, дом достаточно старый, но живой, вы не находите? Придать ему уют было несложно – все равно что разговорить нелюдимого, замкнувшегося в себе человека. Конечно, нужно было сшить ему обновки: обивку, занавески и прочее, но ткань обошлась совсем недорого. И потом, я пустила слух о том, что здание создано известным архитектором еще при Георге III и дом нельзя перестраивать. Гости сразу стали видеть шарм в скрипучей лестнице и разбухших потолках.
– А гостей в эту старую развалину привели званые обеды, которые уж точно не по карману моему бедному брату.
– Вот тут вы ошибаетесь, – с улыбкой возразила мисс Браун. – Люди с большим состоянием рано или поздно ощущают на себе это проклятие. Пресыщение. В надежде побаловать свой усталый желудок они требуют блюда из несочетаемого. Ищут самые неприличные части самых редких зверей. Рыщут в тех уголках земли, где мать-природа вообще не думала соприкасаться с человеком. И при этом такие люди забывают главное. Помните сказку? Самое сладкое молоко – на блюдечке у печки!
– То есть…
– То есть на званых обедах я потчевала гостей куриным бульоном на корешках, домашней лапшой с бабушкиным соусом, старой доброй кашей с изюмом… Конечно, названия блюд пришлось изменить, дабы мозг не обманул желудок. И люди восхищались, возвращались, звали других. Они думали, что приходят тешить свои рецепторы и любоваться на ветхое дитя архитектора-гения. Но на самом деле их притягивал дом, понимаете? Не стены и крыша, а ощущение дома, для многих почти забытое.
Артур положил на стол последнюю сухую тарелку. Какое-то время он обдумывал сказанное.