Запредельность
Шрифт:
– Тебе и вправду здесь нравится больше, чем на родине? – прищурившись, спросил Лекс.
– Все не так просто, – лениво сказал Коген. – У меня не было выбора. Если бы я не сбежал сюда – на моей родной планетке меня бы попросту зарезали…
– О, как! – Лекс приподнял брови. – Так у вас все не так идеально, как я представлял…
– У нас вообще не идеально, – с грустью сказала Джи. – Может, тебя вводит в заблуждение Мечта? Но это же наш символ – он должен воплощать в себе стремление к Совершенству. За это каждый день умирают мастера мира и простые добровольцы. Экономика работает на войну – ты просто не успел понять это. Нас спасает лишь то, что мы – Мастера. Мы более
Перед глазами вдруг всплыл сверкающий на солнце айсберг. Похоже, он действительно видит лишь верхушку ледяной горы – образцово-показательную витрину цивилизации Мастеров. Да что там говорить – он вообще ни черта не знает! Тоже еще – спаситель мира…
Они с Когеном успели прилично набраться, обмениваясь порциями шокирующей информации. В этом тихом месте и впрямь столкнулись два трудно сопоставимых мировоззрения. Пожалуй, понимание облегчало «нейтральное» происхождение мастера полета: к идее «конца сущего» он относился вполне равнодушно, в глубине души полагая, что конфликт вызван надуманными проблемами.
– Ладно, – сказал, наконец, Коген. – Ты хороший парень, Лекс, но странный. Вообще-то, тебя бы сдать мастерам здоровья – на проверку…
– Спасибо, – вяло отозвался Лекс. – Уже проверяли.
Не слушая его, Коген продолжил:
– Но я верю Джи. И даже, если бы не верил – все равно помог бы ей. Ты же знаешь, Джи, как я тебе обязан…
– О чем ты, Коген… – тихо улыбнулась Джи.
– Если бы не ты – мне бы никогда не получить статуса, – усмехнулся Коген. – С моей-то подмоченной репутацией… А ты – умница. Нет, ты просто волшебница. Так здорово прочистить мои трухлявые мозги…
Коген хрипло рассмеялся и погрозил Лексу пальцем:
– Понимаешь? Я помогаю ей, а не тебе!
– Я понимаю, – смиренно сказал Лекс.
– Во-от! А если Джи скажет мне: лети прямо в «черную дыру» – я полечу!
Лекс вздрогнул, и пробормотал, побледнев:
– Только этого не хватало…
– Нам бы только добраться до Нейтральных, – сказала Джи. – А дальше – мы сами…
Лекс быстро глянул на Джи, сердце его забилось чаще: это «мы» прозвучало неожиданно, задев какие-то тонкие, глубокие струны…
Коген вдруг стал серьезен – будто мгновенно протрезвел. Отвалился на деревянную спинку самодельного кресла, запустил руку в растрепанные волосы, сказал:
– В общем, я готов заглянуть в родные места. Надеюсь, там про меня успели забыть. Проблема в другом: патрули на периметре пространств Нейтральных. Нужна санкция мироматов…
– Я уже думала об этом, – мгновенно отозвалась Джи. – Санкция будет.
9
Он стоял неподвижно, глядя в небеса, куда устремлялись в бесконечном полете тонкие шпили мегаполиса. Когда от чувства затянувшегося падения закружилась голова, перевел взгляд на своих новых спутников.
Кто бы мог подумать, что он так быстро вольется в систему? Вновь сформированная группа Настройщиков собиралась в рискованную экспедицию в Нейтральные пространства.
Вообще-то, такие визиты считались почти безнадежным занятием: обратить в свою веру Нейтральных почти невозможно. Другое дело – время от времени подобные экспедиции, все-таки, снаряжались, и, похоже, Джи сумела убедить свое руководство в необходимости полета, а мироматов – дать санкцию на пролет гражданского корабля.
…Наверное, Джи непросто было пойти на обман. Прознай про то мастера правды, отвечающие за чистоту нравов, – сколько статусных процентов должны были бы они отобрать у нее? Правоматы напоминали Лексу земной Комитет по этике – только с более
Лекс подумал, что даже не в состоянии оценить жертву, на которую ради него готова пойти Джи. Ему было совестно, но он заставлял себя думать о другом – о неумолимо ускользающих секундах.
Все они стояли на широкой площадке, что обрывалась прямо в пропасть доков. Настройщики – совсем юные парни и девушки – не были похожи на людей, отправляющихся в мрачную бездну космоса, за многие световые годы от родного дома. Судя по полупустым сумкам и довольно легкомысленным взглядам, можно было посчитать, что они собираются на загородный пикник. Но Джи успела рассказать: подобные экспедиции в глухое захолустье считается важным испытанием для начинающих Настройщиков. Визит в чужие миры может и не достичь своих целей, но послужит хорошим уроком стойкости и пониманию многообразия миров. Предполагается, что корабль отправляется в сравнительно тихую и лояльную Мастерам систему Весла, на малозаселенную планету со странным названием Рысь. Там группу высадят, а дальше…
Дальше будет видно.
Поверхность под ногами ощутимо задрожала, в небо ударили струи пара, дыхнуло жаром. А следом, в густом мареве, на длинной ребристой штанге, будто в чьей-то костлявой руке, всплыло громадное тело корабля. Раздался тонкий свист – и штанга повернулась на невидимой оси, бережно поднося корабль к краю площадки.
Лекс впервые увидел начертанное на борту имя – «Ангел». Немного удивился, пытаясь вспомнить, что знает о религиозных воззрениях Мастеров – и не смог.
Пассажиры, меж тем оживились в предвкушении посадки. Джи общалась о чем-то с руководителем группы, стараясь не смотреть в сторону Лекса.
Все это были наивные игры в конспирацию, и Лекс в любую минуту ожидал появления контрразведки мироматов. Оставалось надеяться, что тех, все же удавалось пока опередить. При всем развитии технологий, у Мастеров почему-то не наблюдалось сколь-нибудь развитой видеотехники, да и со связью были какие-то проблемы. Очевидно, сказывался многовековой запрет на использование электричества. Или же просто Лекс не очень понимал устройство местных коммуникаций. Хотя, все равно, странно…
С глухим звуком отошла в сторону массивная дверь, в проеме показался знакомый мастер полета, коллега Когена. Шагнул через узкую полоску воздуха, отделяющую борт от края площадки и замер, сложив на груди руки, в позе гордой задумчивости.
Пожалуй, у него был повод для гордости: искусство полета само по себе подразумевало высокую степень совершенства. Ведь звездные корабли Мастеров в значительной мере полагались не на автоматику, а на умение летоматов. Лекс мог только лишь догадываться – почему: видимо, общество стремилось максимально задействовать людей во всех сферах, дающих повод к самосовершенствованию. В этом смысле повальная автоматизация выглядела бы, скорее, злом, миной замедленного действия. Интеллектуалы этого мира давно поняли, что для человека важно не избавление от труда, а напротив – ощущение собственной необходимости. Отчего-то такая простая истина редко приходила в голову земным утопистам: им казалось, что освобожденные от обязанности ежедневного труда, люди поголовно бросятся в науку и искусство. Здесь же всерьез воспринимали проблему «лишних людей» – и довольно успешно боролись с ней. Что-то в этом было: отдать романтику полета на откуп автоматам – значит, стереть что-то важное из жизни. Все равно, что, зевая, кататься на велосипеде с автопилотом.