Запрещенные друг другу
Шрифт:
Заведующая тяжело вздохнула и, поднявшись на ноги, достала со шкафа миниатюрную лейку. Сначала полила растущие на подоконнике фиалки, потом перешла к ютившемуся на тумбочке столетнику. Движения поспешные, дерганные.
Юля переступила с ноги на ногу, мучаясь любопытством. Видно, что взялась Николаевна за поливку цветов не просто так, от нечего делать, а чтобы совладать с эмоциями.
— Ты наверное думаешь, что я предала тебя? — нарушила она молчание, вернувшись за стол.
Юля равнодушно пожала плечами. Что она думала —
— У меня не было выбора. Я помню, о чем мы с тобой говорили, и что я пообещала дать добро, если девочки согласятся прикрыть тебя, но… — опустила глаза, схватив первый попавшийся под руку карандаш, и принялась им мельтешить, выдавая тем самым взвинченное состояние.
Заметив такие перевоплощения, Юля заинтересовалась ещё больше. Неприятно, когда обещают одно, а потом делают вид, что ничего не было. Но, возможно, всему есть причина?
— Дело в том, что вчера ко мне в гости наведался твой муж, — продолжила та после небольшой паузы, прекрасно зная, что такую информацию лучше подавать дробно, небольшими порциями.
— К вам домой? — удивилась Юля, перехватив на плече кожаную шлейку. — Зачем?
— Представь себе. Я не знаю, какие у вас там проблемы, но мне предельно ясно намекнули, чтобы я уволила тебя без каких-либо объяснений. Я даже так скажу, с таким психом, как твой муженек — ты нигде не задержишься. Я специально не стала рассказывать при Тане. Не люблю копаться в чужом белье. Но скажу честно, я и представить не могла, что он у тебя такой диктатор. Я ему одно — он мне другое. Рта не дал открыть. Ещё и проверками из гороно угрожал. Теперь понимаешь, почему я так поступила?
Юля пришибленно кивнула, не зная, что и сказать. Итог и так очевиден. После такого представления никто не проявит к ней понимание и не пойдет навстречу. Проблемы никому не нужны.
Заведующая ещё что-то говорила, но она уже не слушала.
Теперь понятно, почему с утра Глеб был в приподнятом настроении. Ему уже тогда было известно, что никто не станет прикрывать её на работе. А потом ещё и к Валу явился, видимо решив, что она побежит к нему за помощью. А она и побежала, только из-за другого.
Господи-и-и… С кем она жила все эти годы? Неужели он и раньше был таким?
— Что она хотела? — перехватила её Таня, когда она выскочила из кабинета разъяренной фурией.
— Сказала, что я больше тут работать не буду. Чтобы даже не надеялась, — шмыгнула носом, чувствуя, что ещё чуть-чуть и разрыдается. Не от обиды или боли, а от бессилия и лютой злости.
Вот как теперь быть? Завтра она улетает на отдых на целых две недели, потом, если получится, подаст на развод и что? Кто отдаст ей сына, если у неё нет постоянной работы? Понятно, что Вал что-нибудь придумает, но сейчас… Как действовать в данный момент?
Голова раскалывалась, во рту стоял неприятный привкус
Из-за жары? Так нежарко ей. Наоборот, озноб бил до сих пор.
— Юль, подожди, — пристроилась к её быстрому шагу Таня. — Да стой ты! — крикнула, схватив Юлю за руку. — Ты можешь объяснить по-человечески, что случилось?
— Тань, у меня нет времени. Я, правда, очень спешу.
— Ну да, — прозвучало обижено. — Как подменить — так сразу Таня. А как попросила рассказать — так времени нет.
— Зачем ты так? Я люблю и ценю тебя. Ты единственная моя подруга…
— Угу. Конечно. Можешь дальше не оправдываться. А то получается, что я лезу не в свое дело.
Юля согнула в локте руку и посмотрела на циферблат наручных часов. Охренеть, уже обед. Хорошо, что Марина дома, но всё же… Глеб мог приехать в любой момент и тогда проблем не миновать.
— Только знаешь что? — заявила уязвлено Таня, вскинув подбородок. — Я не узнаю тебя. Ты очень сильно изменилась. И эти изменения произошли с тобой недавно. Буквально у меня на глазах. Я уже задолбалась спрашивать, что случилось, потому что постоянно слышу одно и то же. Это по-твоему дружба?
Никогда Юля не чувствовала себя так хреново, как в данную минуту. Даже нападки Глеба не задевали так остро, как прозвучавшие с упреком слова. Причем, справедливые. Но это не тот случай, когда можно обойтись двумя-тремя предложениями. С Таней хотелось выговориться, поделиться наболевшим, но только не так, не в суматохе и не на ходу.
— Я хочу подать на развод, — призналась тихо, потирая ноющие виски. Если уж пошел такой накал — лучше признаться, чем потерять единственную подругу. — Только, Тань, это между нами. Даже Глеб не знает.
У Зыкиной отвисла челюсть.
— Ты… сейчас серьёзно?
— Серьёзно. А ещё я нуждалась в этой работе, но Глеб сделал всё возможное, чтобы меня уволили. И теперь я не знаю, как быть. С одной стороны поездка, от которой я не могу отказаться, а с другой — сама видишь, какие проблемы.
Зыкина моментально поменялась в лице, сменив гнев на сострадание.
— Ясно-о-о, — протянула сочувствующе. — А причина в чем? Неужели Глеб?.. Вот кобель, — ляснула себя по бедру, добавив ещё несколько нелестных сравнений в сторону Осинского. — Так и знала, что у него рыльце в пушку.
Юля грустно покачала головой, отрицая предложенный вариант и Таня, заметив это, тут же осеклась.
— Нет? А что тогда? Руки протягивал? Ты поэтому на больничном отсиживалась?
И снова отрицательный жест.
— Не, ну… то, что он мудак — я знаю давно. Я тебе об этом ещё сразу сказала. Вечно ходил с недовольной рожей, смотрел на всех свысока и…
— Тань, подожди! Причина не в нем, а во мне, — перебила поток бесконечной речи Юля, решив прекратить эти пытки, и потащила Таню за собой на улицу, под потоки свежего воздуха. — Это я изменила, понимаешь? Я предала Глеба.