Запретная Родина
Шрифт:
– Тогда мы будем тебе очень признательны… И мелким тоже, – улыбнулся Маир.
– И докуда вы хотите замок укоротить? – хмыкнул Эван.
– Я покажу, – сказал Маир. – Чуть позже, когда устроитесь. Прошу, проходите.
– Мы вообще многое хотели переделать, – признался Лар, – уже и с Кертисом договорились. Но он убирать лишнее не умеет, только создавать новое.
– Смотрите не увлекайтесь, – хмыкнул Кристиан. – А то другие лорды не поймут. Скажут, что за модерн вы тут устроили?
– А я считаю, что им как раз надо устроить этот самый модерн. И ничего не бояться, – сказала я. – Весело будет!
– После того, как мы побывали на Атальмейне, я вообще поначалу хотел превратить замок в подобие Радужного дворца, – признался Лар. – Но тогда мы никогда не смогли бы показать его остальным… Да и опасно это. Решат, что мы овладели магией (а мы ей овладели) и пойдут на нас войной.
– Ну, это ты замахнулся! – фыркнул Маир. – Кому мы нужны! Тем более что Питер после этаких дел сюда никого не пропустит. И ещё медведи охраняют лес. Зря волнуешься. Я бы тебе доверил экстерьер при условии, что моя комната останется на прежней высоте и не будет просвечивать со всех сторон…
Мы рассмеялись.
– Ну тебя! – улыбнулся младший. – Я же шучу. Не буду я стеклянные стены делать, это не для нашей холодной зимы.
– Тогда всё в твоих руках, – кивнул Маир. – Пришли. Эван, Рута, это ваши покои. Крис, вы с Ойло чуть дальше.
– Вместе? – поднял брови трог.
Кристиан хмыкнул.
– Можно подумать, я твой страшный храп не слышал. Главное, чтобы ты ещё и лунатиком не оказался.
– Кто бы говорил! Твои трели, дружище, даже мертвого из могилы поднимут, – проворчал Ойло. – И я не хожу во сне. По крайней мере, ночью.
– Вы в соседних комнатах, – со мехом ответил Маир. – Можете храпеть, сопеть и бродить по карнизам.
– Я нарочно буду пыхтеть громче, чтобы ты через стену услышал, – пообещал штурман. – Ого, вот так роскошь! Спасибо.
– Всегда рад, Кристиан! А вам сюда, – показал Маир.
Тяжелая дверь открылась, и мы попали в золотую комнату. Первое, что бросилось мне в глаза – это занавески, великолепно расшитые и ниспадающие тяжелыми складками до самого пола. Там были стулья с персиковой обивкой, огромный шкаф с расписными дверцами, столик на тонкой ножке – удивительное произведение искусства, то ли выкованное, то ли из темного, до блеска отполированного дерева. И это была единственная темная вещь во всей комнате. Высокая, под балдахином, кровать сияла горой белых подушек и роскошным цветочным покрывалом. Я могла представить, сколько времени потребовалось, чтобы расшить все предметы интерьера этой спальни.
– Там ещё гардеробная, – показал Маир. – И ванная. А здесь – женская комната.
– Это как? – улыбнулась я, и мы с Алеардом, оба любопытные, заглянули за ещё одну дверь.
В небольшом пространстве помещался туалетный столик, розовый пуф, очередной шкаф, буфет, но более всего мне понравилось окно-кровать за плотными шторами.
– Красиво! – сказала я, обнимая Маира. – Неплохо придумано, чтобы красоту наводить или от нежеланных гостей прятаться.
– Там ещё комната для служанки, – сказал парень. – Но, сами понимаете, у нас слуг нет… Их тут и жило-то немного, учитывая, что у Антуана что ни слуга – раб. Теперь почти всех по друзьям отправили, вот думаем, как будем своими силами справляться. – Парень смущенно кашлянул и добавил: – По ночам холодно бывает, светляков новых не привезли ещё. Вы же знаете, у нас на Атории есть такие… эм… магические кусочки солнца, а, точнее, камешки, впитавшие его энергию. В Среднем-то ими нечасто пользуются, предпочитают свечи и дрова. Но я заказал из Западного, у одного хорошего друга.
– Не переживай, – улыбнулся Алеард. – Не замерзнем. Спасибо за покои.
Мы рассмеялись, и новоиспеченный верховный лорд пожал Алеарду руку.
– Что бы я без вас делал? Не знаю, как судьбу благодарить за эту встречу.
– Думаю, ей достаточно будет знать, что мы не отступаем от намеченных целей, – сказал Алеард, – И дорожим друг другом.
Мы вышли из комнаты и в коридоре встретились с остальными.
– Думаю, совсем скоро будешь утомлять кое-кого другого, – договорил Ойло. – Готовься.
– Колись! – нетерпеливо сказал Кристиан.
– Не-а. Не скажу больше ни слова. У меня сегодня настроение поиздеваться.
– Ах ты, пакость рыжеволосая! – воскликнул штурман, и мы расхохотались.
– Терпение – добродетель, друг мой, – отозвался трог. – Прибережем вкусное напотом.
Кристиан беспомощно развел руками. Очевидно, парень дразнил его какой-то приятной встречей, но нарочно не выдавал подробностей.
– А когда будет бал? – спросила Рута.
– Завтра вечером. Гости начнут съезжаться утром. Мы как новые владельцы земель обязаны собрать всех высокопоставленных особ у себя в замке. Мы не хотели, но Питер настоял. Точнее, его отец.
– Хотели позвать больше «своих», но постеснялись, – сказал Лар. – Нехорошо отрывать людей от важных дел.
– Думаю, вы ошиблись, – улыбнулся Эван. – Никто бы не отказался от бала, в особенности девушки. Позовите Олана и Кату, Алекса с Дилой. Да ту же Нору с Конлетом… В любом случае вы ничего не теряете. Они либо радостно согласятся, либо вежливо откажутся, но никто не обидится.
– Тогда, наверное, схожу на Тасулу, – улыбнулся Маир. – Вместе спокойней. Я, честно говоря, ненавижу все эти сборища. Придется надеть маску, изображая из себя важного богатого индюка.
– Постараемся не вызвать подозрений, – объяснил Лар. – Но вам можно оставаться собой, ребят.
Кристиан предложил переместить старшего брата, заодно взял с собой Алеарда, который хотел рассказать Айману о наших последних делах. Эван и Ойло тоже ушли, а Лар повел нас с Рутой смотреть замок.
– Вот здесь мамин гардероб, можете найти себе подходящие платья. – Он осторожно коснулся темной двери, и глаза стали печальными. – Она была бы рада, что наряды пригодятся… Правда, те, что куплены при де Флавиях, мы выбросили.
– Ты скучаешь по ней? – тихо спросила Рута, легонько погладив его по плечу.
– Очень. Но я благодарю высшие силы, что не остался совсем один. У меня есть брат и дом. И вы – лучшие друзья. Думаю, мама счастлива видеть нашу теперешнюю жизнь, – спокойно и печально сказал парень.
Рута вздохнула.
– Я тоже потеряла родителей. Их образы так далеки и расплывчаты, что мне кажется, будто я придумала детство. Даже скучать не могу – что-то словно выдавливает чувства. Наверное, это боль. Время всё излечит, а если не найдет лекарства – сотрет ту часть, что самая мучительная.