Запретная Родина
Шрифт:
Никто ему, конечно, не ответил.
– Ну, дело ваше, только потом не хнычьте, – предупредил он, и вдруг Алеард рванул меня к себе.
Я успела услышать, как он прокричал что-то, ощутила, что кругом сжимается пространство, почувствовала холод на коже. Что-то оцарапало ноги, впилось, укусило… Залу заволокло дымом, сверху посыпались непонятные визжащие обломки, которые к тому же больно жглись. Стало нечем дышать, и лежать бы мне, как когда-то, под балкой, отчаянно пытаясь собрать по крупицам воздух, если бы не способности Алеарда и Кристиана. Впрочем, не знаю, возможно, мы смогли уберечь друг друга интуитивно – каждый своим даром. Вот только это не спасло от расплаты.
Меня шмякнуло о горячий песок, что можно было считать большой удачей. Я сразу вскочила и была ослеплена большим белым солнцем, что стояло в зените. Далеко-далеко зеленой чертой маячила земля, а между мной и таинственной сушей пролегли сияющие лагуны: то глубокие до черноты, то лазурные, как и небо. Понимая, что лучше бы поскорее добраться до тенька, я встала и пошла к воде. Акулы там, не акулы, а Промежуток, как всегда бывало после наших баталий, угрюмо молчал.
Чувства отшибло напрочь, но хорошо, что не было усталости. Пострадали только колени, они были в ссадинах, да ещё на затылке набухла шишка. И – ничего из вещей, ни спасительного рюкзака, ни еды, ни воды, ни хитрых приборчиков, что создавала для крайних случаев Альба. Пока я топала по воде, то проваливаясь по шею, то обходя по косе глубокие места, мысли на ум лезли всякие. Как всегда на первом месте было беспокойство за ребят, на втором – время. Я задавалась вопросом, сколько мне придется ждать, пока переходная реальность ответит. Час? Два? Несколько? Или неделю? Повезло ли остальным приземлиться в теплом мире? И повезло ли мне, ведь я не знала, чего ожидать от тропического леса.
Пришлось долго идти, и солнце выпарило из тела остатки влаги. Когда я наконец-то ступила под кроны невиданных пальм, в горле уже першило. Просто так сидеть на берегу, надеясь на помощь, было нельзя, и я двинулась вперед, прихватив по дороге палку.
Вокруг произрастало немыслимое количество самой разной зелени, но ни одна порода дерева, ни один кустарник не был мне знаком. Висящие на ветках затейливые фрукты самых разных форм и цветов манили, однако стоило поостеречься. Я вспомнила рассказ Ойло о том, как он отравился привлекательным на вид красным овощем, и решила, что голод вполне можно перетерпеть. Чего не скажешь о жажде.
Однако уголок был райским – всего через пятнадцать минут я отыскала широкий ручей и убедилась, что вода не вредна. А, напившись, решила наследить чувствами как можно обильней, чтобы в случае чего Алеард и Кристиан могли заметить издалека. Существовала вероятность привлечь и темных, но риск был оправдан. Мне не хотелось надолго зависнуть среди жаркой красоты зеленой суши.
Так прошел день, и я с тоской наблюдала прекрасный алый закат. Такое небо да под мое настроение! Ещё пару часов назад я на всякий случай приглядела подходящее дерево, и теперь, ворча, забралась на него, чтобы устроиться на широкой ветке. И – удивительно быстро уснула, чтобы не увидеть снов.
Утром по берегу прошли какие-то звери, похожие на ланей. Я решила проследить за ними и обнаружила большое озеро с пресной водой. Становилось ясно, что меня занесло во вполне приятное место. Однако после обеда из местных «деликатесов», я поняла, что ошиблась. Ни один кусочек внутри надолго не задержался, даже самые красивые, приятно пахнущие фрукты отторгались животом. К утру следующего дня я начала ощущать легкий голод, но только потому терпимый, что Алеард напитал меня после встречи с Упырем. Пришлось отправиться в поход, чтобы поискать еду.
Я шла, настороженно озираясь, и слушала звуки леса. В руке была палка, наготове – чувства и стихии. Промежуток был недоступен, но у меня оставался дар, и это успокаивало. Беспощадный внутренний голос, однако, продолжал насмехаться: от голода ты и даровитая запросто помрешь…
Что мне, кажется, и предстояло, потому что даже трава оказалась несъедобной. Ну не принимал её организм! Понимая, что мне неизвестно сколько предстоит провести на коварной земле, я упорно продолжала пробовать всё подряд. К исходу второго дня от постоянной дегустации меня мутило, а утром, слезая с дерева, я поранила ногу о ветку, которой прежде там и в помине не было! Прихрамывая, ругаясь глупо и неуклюже, нашла утешение в прохладной воде родника, приложила какой-то лист… И позволила себе несколько злых всхлипов, которые всегда помогали настроиться на решительный лад.
Последующие часы я упорно продолжала надеяться на благополучный исход, и поиски принесли результат: удалось откопать розовые коренья, вполне пригодные для еды. Правда, съедать приходилось помногу и затем очень хотелось пить, зато после горы пережеванных штуковин я наконец-то почувствовала хоть какую-то сытость. Она прошла уже через час, и стало ясно, что даже если накопать этих корнеплодов несколько мешков, хватит только на пару дней.
Вздыхая и прихрамывая, я отправилась к дереву, чтобы встретить прохладную звездную ночь. В лагунах плескались рыбы, розовые лани бродили по берегу, большие черепахи сидели меж камней в мелкой воде и не шевелились. Я устало таращилась в ярко-синее небо, думала о ребятах и Алеарде, и жалела всех нас. Что бы там Арон не болтал о зданиях, Трогии и своих планах, оставалось только жить настоящим.
Истощение наступило после двух голодных недель. Я перепробовала, казалось, всю растительность, что имелась кругом, но нашла всего три пригодных для еды фрукта, да и те встречались штучно. Голод преследовал меня и во сне: стало не до расслабления, я дважды сверзилась с дерева. Пришлось испортить майку и привязывать себя к ветвям.
Местом плена был остров, и довольно обширный. Далеко, за глубокой водой, виднелись и ещё острова, но доплыть туда не было возможности. Да и стоило ли ожидать, что там будет расти что-то подходящее? Я постоянно связывалась с Промежутком. Чувствуя его, не могла переместиться, и это сводило с ума. Иногда он пропадал на полдня, затем снова появлялся, но молчал, и становилось понятно: в ближайшее время не откроется.
На исходе третьей недели пришел первый дождь, и температура упала. Мало того, что я не успела спрятаться и насквозь промокла, так ещё и не нашла как такового места для ночлега. Так и дрожала до утра, ослабшая и сердитая. Дождь всё не кончался, и пришлось бродить по лесу в надежде отыскать подходящее укрытие. Так я забрела на противоположный берег и уже там обессилено привалилась к большому дереву с прозрачной кроной. Сквозь потоки отнюдь не теплого ливня было не разглядеть не то что далекие острова, но даже камни на берегу. И я напугалась, услышав плеск весел, доносящийся из серой пелены.
Никогда прежде во мне не было подобного страха. Дар, конечно, мог спасти, но из-за сильного истощения пользоваться им было опасно, а махать палкой едва ли получилось бы – руки-то совсем замерзли! Помимо слабости физической во мне не осталось ни капли решимости, внутренней уверенности и отважного настроя. Не хотела я быть путешественницей! Все эти дни я примеряла на себя куда более приятные роли: супруги, любимой, хозяйки уютного дома, где безопасно. Но не воина, нет. Не сорвиголовы, не искательницы приключений. Мне надоели трудности, я не хотела сражаться!