Запретное прикосновение

Такер Шелли

— Я не утверждаю, что он сделал это намеренно. Быть может, просто оговорился.

— Но какие сведения у него были? Ведь он никогда вас не видел, не мог знать, кто вы.

— Кто-то другой мог сказать, — задумчиво произнесла Кьяра. — А иначе как все объяснить? Если, конечно, ваши подозрения в отношении четырех всадников верны. Ведь ни один человек не был посвящен в наш план, кроме моего отца, вас и меня. Все остальные уверены, что я нахожусь в свадебной процессии. Хотя…

Девушка замолчала и Ройс договорил за нее:

— Хотя та,

кто заменяет вас, не может не знать о том, что она подставное лицо. Верно?

— Мириам, — прошептала Кьяра, отрицательно мотая головой. — Моя камеристка, моя подруга. Она так преданна мне. И сама предложила заменить меня. Зная, что рискует жизнью.

— Сама предложила? — повторил Ройс.

У Кьяры перехватило дыхание.

— Боже! — воскликнула она и тут же перешла на шепот. — В ту ночь, перед тем как меня ранили, Мириам говорила о каких-то людях, недовольных решением отца. Уговаривала меня бежать из замка, обещала помочь. Я отказалась. А потом появился тот человек и напал на меня.

— Ему сказали, что вы одна в комнате и для него опасности нет.

— Не могу поверить. — Кьяра заломила руки. — Мириам… Столько лет знакомы, дружны… Неужели она с теми, кто хочет убить меня?

Ройс был тронут отчаянием девушки и попытался утешить ее.

— Возможно, мы оба ошибаемся, — произнес он. — И это всего лишь совпадение. В тот вечер, когда Мириам заговорила о вашем побеге…

— Совпадение? — с горечью прервала его Кьяра. — А следующее совпадение — обвал, который начался, когда мы стояли посреди тропы и некуда было деться? Может быть, и те четверо всадников — случайность? Не слишком ли много совпадений, Ройс?

Казалось, они поменялись ролями: теперь Кьяра была уверена в том, что их предали, а Ройс сомневался и терялся в догадках.

— Нельзя говорить с полной определенностью, — протянул он. — Но, к сожалению, факт остается фактом: либо ваша близкая подруга, либо мой старый друг переметнулись на сторону тех, кто против вашего отца и, значит, против нас.

— Получается, нас предали те, — со вздохом заключила Кьяра, — кому мы всегда доверяли, кого любили. Как это горько!

— Сейчас не время предаваться сожалениям, — сказал Ройс. — Надо думать о собственном спасении. А с предателями будем разбираться потом.

— Но что же нам делать, Ройс? — спросила Кьяра со страхом, но и с надеждой.

— Выбор у нас невелик, — хмуро ответил он. — Преследователи знают, где мы можем находиться. Знают, куда мы направляемся, а также как выглядим. Единственное наше преимущество было в том, что мы опередили их, но это преимущество мы утратили.

Если он говорил об этом, чтобы напугать ее, заставить осознать и разделить с ним всю опасность положения, то достиг своей цели. Но он вовсе не хотел этого — просто размышлял вслух. В глазах его был гнев, лицо осунулось.

— Я не хочу больше рисковать вашей жизнью, Кьяра, — продолжал Ройс. — До Тюрингии отсюда несколько дней пути, и преследователи посчитают, что мы захотим добраться туда

как можно скорее. А потому будут следить за всеми пешеходными тропами и горными перевалами. Значит, мы должны, напротив, затаиться и переждать какое-то время.

Кьяра согласно кивнула. Она так изнемогла от тягот пути, что остановка устраивала ее больше всего на свете.

— Я не могла бы двинуться с места, — сказала девушка со слабой улыбкой, — даже если это было бы необходимо.

— Итак, остаемся здесь на два или три дня, — решил Ройс, — за которые, надеюсь, их поиски не увенчаются успехом. — Он приблизился к ней, осторожно приподнял за подбородок ее поникшую голову. — Я уже наделал немало ошибок, Кьяра. Больше их не будет.

— Я верю вам, Ройс. — Помолчав, она добавила: — Жалко животных, попавших к ним в руки. Зачем им хромой конь? Да и собака тоже… — И после новой паузы закончила: — Впрочем, сегодняшние приключения пошли мне на пользу.

— Как же?

— Я окончательно избавилась от воздействия этого противного кассиса, — ответила Кьяра с наигранной веселостью.

Но Ройс даже не улыбнулся. Тогда она перевела взгляд на вещи, принесенные им и разложенные на столе. Вдобавок к оружию там были предметы крестьянской одежды: рубашки и штаны из домотканой материи, пара грубых башмаков.

— Где вы это добыли? — спросила она с удивлением.

— В конюшне. Они мне очень понравились.

Теперь, видимо, он пытался шутить.

— Вы украли их, Ройс?

— Миледи, лавки в этот поздний час, увы, закрыты. Когда мы пустимся в путь, будет лучше, если наша одежда не привлечет лишнего внимания. Особенно днем. Согласитесь, наш вид… — Он указал на ее пришедшее в негодность платье и на свою рваную окровавленную тунику. — Что касается новых нарядов, я заплатил за них мальчишкам. А сейчас за дело.

Ройс взял со стола мыло, кусок чистого холста и подошел к скамейке в дальнем углу комнаты, на которой стояли деревянная кадка и таз.

— Идите сюда, Кьяра. Надо промыть ссадины на ваших руках.

Девушка покорно прошлепала к нему, не снимая одеяла с плеч, но рук не показала.

— Сначала займитесь собственными ранами, Ройс, — сказала она. — У вас они в худшем состоянии. Я очень беспокоюсь.

Он смерил ее пристальным взглядом темных загадочных глаз, в которых читались решимость и смятение, забота и чувство вины… И многое другое.

— Кто здесь за кого отвечает, принцесса? — спросил Ройс. — Нынче я не заслуживаю вашей заботы. Протяните руки! О Господи!

Ее ладони были в кровоподтеках, кожа местами содрана.

— Простите меня, Кьяра!

— Как можете вы извиняться? — горячо сказала она. — Вы, кто спас мне сегодня жизнь. И не один раз.

— Не утешайте, принцесса, и не благодарите. Я был причиной того, что вы чуть не погибли.

— Глупости! Вы подарили мне жизнь! Если бы не вы…

Во время разговора он сумел осторожно промыть ее раны и ловко перевязал их полосками холста.