Запретные ночи с вампиром
Шрифт:
– Тебе должно быть стыдно, - заругалась на нее Мэгги.
– Финеас страдает от боли.
– Я не знала, что это будет так больно, - Латоя поставила бутылку острого соуса на соседнее
кресло.
– Я просто хотела, чтобы он оставил меня в покое. И теперь, когда шотландец
заблокировал вход, я не могу выйти.
– Ты должна сказать Коннору, что ты сделала, - сказала Мэгги.
– Все думают, что на нас напали
Недовольные.
– Думаю, Коннор знает, -
– Черт, - Латоя, хмурясь, посмотрела на Финеаса, который все еще лежал на полу.
– Я не думала, что ему станет так плохо. Я имею в виду, что он уже мертв. Разве может быть еще хуже?
– Мы можем быть более уязвимыми, чем люди думают, - сказала Мэгги.
– Бедная Ванда чуть не
умерла на днях, когда на нее напала змея.
У Латои отвисла челюсть.
– Ты хочешь сказать, вы двое ...?
Ванда широко улыбнулась ей, обнажив клыки.
– Вот дерьмо, - Латоя потерла лоб.
– И мы вернулись!
– голос Корки заполнил комнату, когда она заговорила в микрофон.
– Как
видите, отравленный вампир не умер ... пока что. Но надежда умирает последней.
– Мисс Курант, - Джек шагнул к ней, и оператор повернул камеру, чтобы снять его.
– Позвольте
официально заявить, что это не нападение Недовольных. Один из наших гостей случайно
проглотил немного острого соуса. Это все. Мы ожидаем скорейшего и полного выздоровления.
Корки с сомнением посмотрела на Джека.
– Можно подумать, если бы это была атака Недовольных, вы бы признали это! Скажи мне правду
прямо сейчас. Разве ваша неудачная помолвка не предсказывает столь же неудачный брак?
Джек напрягся.
– Конечно, нет!
Корки глумилась.
– Все ясно. Ваш брак обречен!
Щелчок!
Корки подпрыгнула, когда одна из бретелек ее бюстгальтера выскочила из корсажа. Она
посмотрела вниз как раз в тот момент, когда вторая бретелька оторвался и ударила ее по лицу. Ее
тяжелая грудь опустилась.
– Ааа!
Толпа, которая минуту назад ежилась от страха, теперь разразилась хохотом.
– Прекратите это немедленно! Я увижу, как вы все погибнете!
– Корки попыталась прикрыть
грудь,глядя на кинооператора.
– Снято!
Мэгги ахнула и повернулась к Ванде.
– Что ты сделала?
Ванда ухмыльнулась.
– Я сделала для нее мини-ловушку, - она шагнула вперед, чтобы лучше видеть.
– И если нам
повезет...
– Аааа!
– черные трусики Корки спали до лодыжек. Ее лицо покраснело от ярости, когда она
оглядела хихикающую толпу.
– Кто-то испортил мне вещи! Я все выясню и заставлю тебя
заплатить!
Сильная
Она споткнулась.
– Фил! Что ты здесь делаешь?
– Что ты наделала, Ванда?
– он взглянул на Корки, которая теперь осыпала оскорблениями людей в
толпе.
– Не показывайся ей на глаза. Она поймет, что это была ты.
Он оттащил ее назад.
– Я не боюсь ее. И куда ты меня тащишь?
– За сценой есть аварийный выход.
Ванда пыталась затормозить, но ничего не вышло.
– Я никуда с тобой не пойду.
Он бросил на нее удивленный взгляд.
– Боишься меня?
– Нет, черт возьми, - да, черт возьми. Всякий раз, когда она оставалась с ним наедине, она теряла
самообладание и в конечном итоге целовала его.
Он провел ее через вращающиеся двойные двери в безлюдный коридор.
– Сюда.
– Даже не пытайся поцеловать меня снова. Это запрещено. Я могу засудить тебя, и у тебя будут
большие неприятности.
– Или мы можем заняться таким умопомрачительним сексом, что ты будешь умолять о большем.
– Ха! Я никогда ни о чем не прошу.
Он резко остановился и притянул ее в свои объятия так быстро, что она врезалась в его твердую
грудь. Из нее вышибло весь воздух, и ее сердцебиение ускорилось.
Он наклонился вперед, его горячее дыхание коснулось ее лба.
– Никогда не говори "никогда", дорогая. Тебе нравится целоваться со мной.
– Нет, - Боже, он так хорошо понимает ее.
Его губы скользнули по ее скуле.
– Ты была запрещена много лет назад, и я подчинялся правилам. Я был молод и глуп. Но не
сейчас.
Он уткнулся носом в ее шею.
– Фил, - прошептала она и прижалась к нему. Он был таким сильным и теплым.
– Нам не нужны правила. Мы мятежники, - он ласкал мочку ее уха.
– Да, - она обняла его за шею.
– Поцелуй меня. Сейчас же.
Он откинулся назад, его губы изогнулись в улыбке.
– Ты что, просишь?
– Нет, - она посмотрела на него.
– Я заставлю тебя умолять.
Он усмехнулся.
– Я подумаю. Но сначала у нас есть кое-какое дело.
Он повел ее дальше по коридору.
– Какое дело?
Он открыл дверь и впустил ее внутрь.
– Твой первый урок по управлению гневом.
– Мой что?
– она ахнула, когда увидела свое изображение, застывшее на экране телевизора.
– Добрый вечер, дитя мое, - отец Эндрю стоял рядом со столом для совешаний.
Фил показал ее интервью священнику? Как он мог так поступить с ней? Ярость пронзила ее.