Запретный мир

Громов Александр Николаевич

Скарр очнулся далеко за огородами. Вернуться к себе, собрать кое-что? Нет, не хватит сил. И кто знает, как поступят оставшиеся в деревне бабы, когда увидят, что колдун уходит? Страх страхом, а послушание послушанием: Растак вполне мог приказать приглядывать за старцем…

На путь до подножия Двуглавой средний ходок тратил не более получаса. Скарру удалось доплестись до горы лишь к полудню, когда тени укоротились и солнце немилосердно пекло. Правая нога по-прежнему плохо слушалась, напоминая деревяшку, и в довершение всего начала мелко трястись голова. Сердце трепыхалось, как мелкая пичуга в кулаке, и болезненно отдавало в ребра. А ведь надо еще подняться…

Подъем был мучителен и долог – разумеется, кружным путем, в обход осыпи, которую старику и до болезни-то удавалось одолеть лишь с помощью Юмми. Где же тропинка, ведь была где-то тут… Ага, вот она, петляет среди пней. По-прежнему стоят печи, валяются повсюду бракованные треснувшие камни, тянет гарью из ям углежогов, как будто ничего не изменилось на Плавильной горе. Вон и новая печь, уже заправленная углем и рудой, и как раз ветер подходящий, дует прямо в поддувало – поджигай уголь да жди, когда весь прогорит, а потом разламывай печь и клещами доставай с ее дна чашу с рдеющей губчатой медью.

Некому ни поджигать, ни ждать, ни доставать, никого нет, всех до единого увел Растак в поход на соседей. Пошли на юг через Полуденную – значит, на Соболей либо Беркутов. Умен вождь, не ринулся в первую очередь на обидчиков-Вепрей, хотя, конечно, месть дело святое. Ударил по менее сильным соседям, вдобавок почти по друзьям… и ведь может победить! Особенно с помощью Вит-Юна и Юр-Рика, да поразят их духи насмерть! Да сжалятся они над глупой Юмми, не ведающей что творит, да умертвят лишь ее тело, но не пожрут душу…

Прав ли он был, вселив в тела чужаков злобного Хуур-Уша? Быть может, от опасных гостей стоило избавиться иным путем? В конце концов, существуют же для чего-то тайные снадобья, отведав которые с пивом или похлебкой, человек умирает так же верно, как дерево с подрубленными корнями. Но нет, он восстал в открытую против воли вождя и всего племени, он хотел, чтобы чужаки умерли так, а не иначе.

Лишь однажды в жизни он прибегал к страшному оружию кудесников. Это случилось давным-давно, еще при жизни прежнего вождя и в полном согласии с ним. Заподозренный в знании местоположения Двери раб, уколотый пущенной из игрушечного лука стрелкой, прожил шесть дней и тихо угас на седьмой в назидание остальным. Разумеется, никто не собирался изгонять поселившихся в нем злых духов. Сам Скарр никогда не задумывался над тем, возможно ли это вообще.

А Юмми – задумалась… Да еще ухитрилась изгнать не просто злого духа – самого Хуур-Уша! Если, конечно, самый злобный из демонов не бежал без ее помощи, устрашась исчадий Запретного мира!

Ясно только одно: чужаки не поняли, что с ними произошло, а если им кто-то осмелился объяснить, – не поверили и не испугались. А это значит, он, Скарр, допустил ошибку, сам подарив чужакам лишние дни жизни, – оружие кудесников быстро приканчивает только трусов. Все же вернее было прибегнуть к отвару, тогда и у Юмми не хватило бы времени решиться на отчаянное…

Глупая девчонка все испортила. Глупая, но не по годам способная, она сама дошла до той истины, что перед смертью поведал Скарру старый чародей Орр: добрые и злые духи, демоны стихий, даже боги сильны человеческой верой, обрядами, жертвами, без веры они слабеют. Понятно, отчего внучка бесстрашно вышла на битву с Хуур-Ушем: она знала, что в телах чужаков он слаб и вял, как осенняя гадюка под холодным камнем!

Долог путь вкруг горы… Кружилась голова, мучительно хотелось присесть на один из валунов, что, как нарочно, подставляли прогретые солнцем седые спины, но старик боялся, что если сядет, то уже не заставит себя встать. Вот и место, где была наиболее жаркая схватка с Вепрями, никаких следов битвы уже не сыскать, разве что не в меру ярко зеленеет трава. Там, где пролилось много крови, Мать-Земля позволяет всякой былинке расти с удвоенной силой. Пожалуй, во всей округе не сыскать пятачка, ни разу не орошенного кровью детей Земли за несчетные поколения владения этой долиной. Так было, так будет… Так должно быть.

Только сейчас, выходя к распадку, Скарр вспомнил: он не срезал лозу, а здесь только сосны и ели – ни ивы, ни ореха! Ничего, можно попробовать найти Дверь и без лозы, прежде это нередко получалось. А у Юмми, судя по рассказам о том, как она нашла Дверь во время битвы с Вепрями, это должно получаться всегда и без ошибки. Редкий, ценнейший дар для племени! И опаснейший в руках преступивших Договор…

Качалась, плыла куда-то пелена перед глазами. Что это там впереди мешает идти, больно давит, уперлось в грудь?..

Древко копья.

Воин, оставленный Растаком охранять Дверь. Он что-то говорит, и говорит дерзко, слова его сливаются в однообразный шум, понятен только смысл: он не подпустит к Двери никого, даже чародея. Приказ вождя. Никого. Ни единого человека. Подтекст ясен: ради того, чтобы не пустить единого человека, этот воин и торчит тут на жаре… Растак предусмотрителен.

Угрозы гневом духов воина не страшат, он только ухмыляется. Теперь на старого колдуна есть управа.

И нет пути вперед. Старый немощный кудесник отрезан от Шанги, от Ханни, от других чародеев смежных миров одним-единственным сторожем, которому даже нет нужды пускать в ход острие копья…

Скарр не вернулся на прежнюю тропинку. Возвращаться в селение незачем, там его не ждет ничего, кроме медленного угасания и мук бессилия. Вождь повел войско на полудень – что ж, он пойдет на закат, к Волкам, Вепрям или Медведям… неважно куда. Главное, чтобы дошли ноги. Вепри ближе всех, но к Волкам дорога проще… Э! Не так уж важно дойти, доплестись, важно не возвращаться туда, где был нарушен Договор, если уж не сумел помешать этому!

А если повезет дойти, не упасть по пути без сил, не умереть – тогда начать все сызнова.

И уже не в одиночку.

* * *

Ох и дорого готовились продать свои жизни уцелевшие дети Соболя, засевшие меж валунов, отрезанные отовсюду, прижатые к скале, словно загнанное в ловушку стадо! И конечно, сумели бы взять немало жизней людей Земли, потеряв заодно свои. А может, промедли Растак до темноты, кое-кому удалось бы прорваться сквозь ряды врагов, скрыться от преследователей во тьме и предупредить оставшихся в селении соплеменников, чтобы искали спасения в бегстве, – вылавливай их потом, когда собственная долина без защиты!..