Запятнанная кровью ложь
Шрифт:
В течение часа в доме становится устрашающе тихо. Я знаю, что Энни тоже дома, готовится, но она, должно быть, услышала шум, потому что не вышла из своей комнаты. Однако другие девушки явно еще не пришли. Я не уверена, собираемся ли мы все вместе или это мероприятие для двоих, но на самом деле мне все равно.
Я тихо открываю дверь, но она все равно скрипит. Что ж, это раздражает. К счастью, в доме тихо, и я уверена, что все ушли. Дверь в комнату Энни открыта, и она стоит перед зеркалом, расчесывая волосы. Они выглядят красиво, и она одержима этим, поэтому, вероятно, повторит три-четыре раза, прежде чем мы доберемся
— Выглядишь прекрасно, Энни. — Я вздыхаю, и она закатывает глаза. — Сколько тебе еще нужно?
— Еще две минуты?
Я сажусь на ее заправленную кровать:
— Хорошо. — Энни наносит фиолетовую помаду, которая хорошо сочетается с ее бледным цветом лица, и облизывает губы. — Когда у тебя снова будет секс? Сегодня вечером?
Энни рассталась со своим парнем, с которым встречалась семь лет, Джошем, около четырех месяцев назад, и она дулась по крайней мере три из этих четырех месяцев. Я думаю, что она наконец-то двигается вперед, и я бы зашла так далеко, что сказала бы, что сегодняшний вечер — лучшая возможность это сделать. Даже если мне придется добираться домой на Uber самостоятельно.
Джош и Энни были вместе со средней школы, но он никогда не был внимательным. Он был отстраненным, всегда хотел заниматься чем-то со своими друзьями, а не с ней, и он всегда был груб. По ее словам, даже секс был некачественным, что, я думаю, имеет смысл, если он не знал, что делает. Я не знаю, как они продержались так долго, но я рада, что все закончилось. Наконец-то. Было больно от того, как это затянулось.
— Я не готова, — отвечает она.
— У тебя долгое время был дерьмовый секс, — говорю я ей с ухмылкой. — Иди, найди себе хорошего парня, девочка.
— Может быть, скоро.
Энни заканчивает укладывать волосы и проверять макияж, а затем берет маленькую сумочку со своей кровати рядом со мной. Выходя из комнаты, она выключает свет, и я следую за ней, почти бегом спускаясь по лестнице, на случай, если мои родители все еще здесь. Однако, проходя мимо столовой, я замечаю, что все прибрано и дом пуст.
К счастью.
Примерно через пятнадцать минут мы стоим возле клуба под названием «Винкс», одного из самых приличных клубов в округе. Обычно мы сюда не приходим; это для заносчивых богачей. Такие же дети мафии, как и мы. Только мы обычно с ними не общаемся. Это место, где люди забывают о своих союзах и соперничестве, и просто ведут себя в соответствии со своим возрастом и наслаждаются жизнью. Они могут быть кем захотят на ночь, не заботясь о принадлежности.
К тому времени, как мы проходим через очередь, за нами остается около пятидесяти человек. Срань господня. В этом клубе полно народу. Мы входим, следуя за очередью в VIP-секцию и усаживаясь на диваны. Музыка громкая, басы грохочут, и я закрываю глаза, чтобы потеряться в ней. Изящная рука касается моего предплечья, и я открываю глаза.
Энни подвигается ко мне ближе, чтобы я могла ее расслышать:
— Не хочешь потанцевать?
— Хочу! — Я отвечаю взволнованно: — Но сначала давай выпьем.
Мы идем в бар, который битком набит, но парни освобождают место, когда видят нас, оценивающе разглядывая. Их взгляды блуждают по нашим телам, особенно по ногам. Я привыкла к тому, что люди говорят мне, что у меня красивые ноги, поскольку я танцовщица, но это еще больший комплимент, когда парни
Я заказываю три порции «Джеймсон» — бармен подмигивает мне и даже не подает карточки, — и глаза Энни чуть не вылезают из орбит, затем она заказывает одну порцию текилы. Я нуждаюсь в алкоголе больше, чем она, и знаю, что она может сказать, потому что сейчас ведет себя так, будто ничего необычного нет, как будто я делаю это каждый раз, когда мы выходим куда-нибудь. Нет. Но я на взводе после того ужина, и из-за того, что Николай придет на мою вечеринку в субботу. Не то чтобы я ожидала от него этого, но такая возможность существует, и это заставляет меня нервничать.
О чем я думала, приглашая его? Я мазохистка? Боль, которую я испытывала все эти годы назад, возвращается в полную силу, мешая мне спать и быть полностью функциональным человеком. Как будто я снова потеряла его, как будто заново страдаю от боли, которую причинила нам. Гребаный Леонардо.
Мне не следовало разговаривать с Николаем на днях за обедом. Это сделало боль еще более острой. Он выглядел таким искренне сожалеющим о том, что сказал во время нашего последнего разговора, что теперь мне даже наплевать на то, что он сделал. Я зацикливалась на этом на протяжении многих лет, как будто не я изменила ему первой. Возможно, он имел право чувствовать то, что чувствовал. Кого я обманываю? Я знаю, что у него было на это право.
После того, как я выпила все порции «Джеймсона», у меня появилось ощущение жжения в горле, в пищеводе и животе. Как раз то, что мне было нужно. Поэтому я беру Энни за руку и веду ее на танцпол. Играет «Under the Influence» Криса Брауна, и мы обе немедленно начинаем танцевать, соблазнительно покачивая бедрами в такт музыке. Я чувствую на нас взгляды, хотя, может быть, это все в моем воображении. Это место переполнено.
Позади меня стоит человек, он приближается, не прижимаясь ко мне, но я определенно чувствую себя неловко. Лицо Энни становится пепельно-серым, когда она смотрит мне за спину, и я напрягаюсь. Когда я смотрю, Илья тоже раскачивается в такт музыке, уже прижавшись к моей спине. Почему он здесь? И почему это так сильно повлияло на мою лучшую подругу?
Илья грубо хватает меня за лицо и сжимает мои щеки:
— Кто тебя обидел, дорогая? Мне обязательно идти надирать кому-то задницу?
— Почему тебя это волнует, Илья? — Я закатываю глаза, и он отпускает меня. — Ты не разговаривал со мной годами. Где твой друг?
Энни подходит к нам ближе, становясь рядом с Ильей, чтобы иметь возможность слышать наш разговор. Она даже не скрывает этого; она не из тех людей, которые притворяются.
— Ник?
— Нет. — Я улыбаюсь. — Дмитрий.
— О, он здесь. — Он ухмыляется, поводя бровями, и лицо Энни заливается краской. Интересно. — С Ником.
— Не называй его так, — отвечаю я сквозь стиснутые зубы. Это мое прозвище для него.
— Задел за живое? — Он ухмыляется, затем втягивает пирсинг в рот. Было время, когда Илья, Дмитрий, Ник и я тусовались вместе. Это было весело, пока продолжалось, но так же, как и все запретное… оно подошло к концу. Однако на какое-то время мы сблизились. Об этом не знала даже Энни. Я рассказала ей только о Нике.