Заратустра говорил не так.
Шрифт:
Раньше считалось, что внутренняя флексия больше всего распространена именно в семитских языках. [А.С.Чикобава. Введение в языкознание. Ч.1. М., 1953, стр.185.] Однако бывший советский, а ныне уехавший в Израиль лингвист И.А.Мельчук логикой собственных исследований был доведен до признания, что «в семитских языках никакой внутренней флексии нет, а есть нечто другое». «То, что называют «внутренней флексией» в семитских языках, это не что иное, как определенный тип аффиксации» [И.А.Мельчук. О «внутренней флексии» в индоевропейских и семитских языках. Вопросы языкознания, 1963, № 4, стр. 28, 36-37.]. Мельчук попытался спасти положение,
Довольно рано морфологическую классификацию языков стали истолковывать с исторической точки зрения. Еще в середине прошлого века А.Шлейхер предположил, что корневые, агглютинативные и флективные языки воплощают три ступени развития. Его пытались опровергнуть тем доводом, что древнекитайский язык был не корневым, а агглютинативным, но это лишь меняет порядок ступеней, а не рушит схему. Корневые языки, действительно развиваются из агглютинативных, но это тупиковая ветвь развития, тогда как историческая магистраль ведет в направлении флексии.
Интересно, что к тем же выводам, что и А.Шлейхер, пришел в своей стадиальной теории развития языков Н.Я.Марр. Он тоже видел во флективных языках высшую ступень развития, за что его обвиняли в «объективной помощи расизму», хотя советский ученый Марр, конечно, не был расистом, а всего лишь представлял объективную науку. Та же псевдонаука, которая обосновывает равенство и одинаковость всех и вся, столь же далека от истины, как и школа антропологов нацистской Германии, пытавшаяся установить различия между людьми с помощью одного штанген-циркуля.
Сегодня мы можем представить себе стадии развития следующим образом:
1) полисинтетические языки (стадия дологического мышления Леви-Брюля);
2) агглютинативные языки (стадия механического мышления; сюда же необходимо отнести и семито-хамитские языки);
3) односложные языки (тупиковая линия развития, окостенение механического мышления в результате изоляции);
4) флективные языки (стадия органического мышления).
Итак, арийцы отличаются ото всех прочих народов тем, что только они перешли от механического мышления к органическому.
Эту грань можно по ее значению сравнить с гранью между живой и неживой природой. Точнее, арийцы вернулись к органическому мышлению. Безусловно, на полисинтетическом уровне мышление было тоже органическим, но еще не индивидуализированным. Индивидуализация элементов языка повлекла за собой сначала их чисто-механическое соединение и лишь потом – органическое на новом, более высоком уровне.
Итак, если мы хотим определить самую сущность арийского образа мышления, мы должны употребить слово «органический». И если мы будем сравнивать этот образ мышления с семитским, то для характеристики последнего лучше всего подойдет слово «механический».
Эта органичность мышления находит свое яркое выражение в арийских религиозных представлениях, которые характеризуются органическими отношениями между Богом, природой и человеком и между людьми.
Начнем с отношений между Богом и природой. Большинству индоевропейских народов чужда идея сотворения мира Богом. Бог мыслится скорее как некое организующее начало в природе, которая существует независимо от него и развитие которой носит циклический характер. Общей темой индоевропейской идеологии Ж.Варенн считает преходящий характер мира, обреченного на разрушение, за которым последует возникновение нового, лучшего мира. Эту мысль он прослеживает и в греческом мифе о четырех веках, и в германских «сумерках богов», и в страхе кельтов перед тем, как бы небо не упало на землю, и в индийских космических циклах. В семитской идеологии возникновение и конец мира однократны, в арийской – цикличны [J. Varenne. Zoroastre. Paris. 1974. стр. 52-53.].
Ю.Грилль отмечает, что арийцы персонифицировали в своих божествах состояния и процессы, имеющие место в природе, тогда как, например, в ассиро-вавилонской религии одушевлялись отдельные тела [J. Grill. Die persische Mysterienreligion im romischen Reich und das Christentum. Tubingen. Leipzig. 1903. стр. 11.]. Арийцы прежде всего ощущали динамику мира, и циклы развития живой природы были для них отражением принципа, лежащего в основе всего мироздания. Семиты же цеплялись за статические элементы и видели свой идеал в обретении миром статического состояния.
Даже там, где в арийской идеологии сотворение мира присутствует, оно является следствием определенной причины, как, например, в зороастризме, о котором мы еще будем подробно говорить. В семитской же религии, к несчастью утвердившейся у нас в форме христианства, сотворение мира – акт абсолютного произвола.
Л.Фейербах называл учение о творении «характерным, основным учением иудейской религии». «Лежащий в основе его принцип есть не столько принцип объективности, сколько принцип эгоизма. Учение о творении в его характерном значении возникает только тогда, когда человек смотрит на природу как на практическое средство удовлетворения своей воли и потребностей и низводит ее в своем представлении на степень простого орудия, простого продукта воли» [Л.Фейербах. Избранные философские произведения. М., 1955, т.II, стр.143.].
Мы сегодня уже донизводили природу до того, что экологический кризис грозит необратимыми последствиями всему миру. Корень хищнического уничтожения природы – в еврейско-христианском учении о сотворении мира.
Евреи считали, пишет далее Л.Фейербах, что «язычники не возвысились до понятия творца вследствие восхищения своего красотою мира». Я очень не люблю слово «язычники», потому что оно всего лишь славянская калька с еврейского презрительного «гои».
Так евреи называли все прочие народы. Однако, когда христианин обзывает вас язычником, он оскорбляет этим не вас, а самого себя, причисляя себя тем самым к лику евреев. Ответьте этому христианину: «А ты – жид», и тем самым закончите беседу.
Да, для наших предков, язычников, было характерно восхищение красотою мира. Андре Боннар так определяет язычество: это религия, «обретавшая радость в общении с природой, которая, согласно античному пониманию, не есть создание бога, но сама в целом божественна» [А.Боннар. Греческая цивилизация. М., 1962, т.3, стр.65.]. А вот, в противовес этому, «вполне православное» определение: «Служение твари, а не творцу – главный признак язычества» [Е.В.Аничков. Язычество и древняя Русь. Сиб., 1914, стр.116-117.].