Заратустра говорил не так.
Шрифт:
Ф.Филин попытался описать прародину славян, руководствуясь данными языка. Он отметил, что в «отличие от лексики индо-европейской лингвистической общности в словарном составе общеславянского языка богато представлены названия, относящиеся к растительному миру. Носители общеславянского языка быля хорошо знакомы с лесом, причем смешанным лесом умеренного пояса. Отсутствуют общеславянские названия специально степных растений, степного ландшафта и степных животных». «В лексике общеславянского языка не было названий для специально морских животных, рыб и растений. Носители общеславянского языка в течение длительного времени, – может быть, все время после обособления от других индо-европейских племен, – жили в стороне от морских побережий». «Бедно в лексике общеславянского языка представлены названия особенностей
Б.Горнунг привлекает к данным языка археологию. Он отмечает, что «праславянское единство доисторических индо-европейских диалектов обладало большею внутренней спаянностью, чем относительное единство многих других ветвей». Это языковое единство существовало очень долго, с середины II тысячелетия до н.э. до первых веков н.э. Первыми праславянскими культурами были тшинецкая и комаровская культуры бронзового века (1600-1500 г. до н.э.) на территории от бассейна средней Вислы до правобережья среднего Днепра. Если же идти еще дальше вглубь веков, то «языковые предки протославян в составе древней юго-восточной зоны... могли находиться только среди носителей трипольской культуры» [Б.В.Горнунг, цит.соч., стр.3-4, 35.].
Вот так. Пока неразумные, но рьяные поклонники «Влесовой липы» гоняют наших бедных предков от Средней Азии до Карпат через горы и степи, наши более благоразумные предки не спешили без особой нужды трогаться с родных мест. Считать это достоинством или недостатком – зависит от точки зрения, но не следует в угоду этой точке зрения кроить историю вкривь и вкось по собственному произволу и рисовать фантастические картинки для удовлетворения своего национального тщеславия и для раздувания этих же сомнительныx качеств в других.
Во времена, когда поиски русских приоритетов дошли до нелепых перегибов, была пущена ехидная фраза «Россия – родина слонов». Я сам не люблю перегибов, но назвать Россию родиной всех арийцев мы имеем полное право и можем свое убеждение твердо обосновать. Не зря иностранный автор, писавший вовсе не о славянах, а о кельтах, задал сам себе риторический вопрос: «Значит, мы все – русские?» [G.Herm. Die Kelten. стр. 132.]
Я нарисовал здесь картину эволюции индоевропейских народов, как я ее себе представляю. Кто-то не согласится с отдельными моими положениями, но в кратком популярном очерке я не могу подробно обосновывать каждый из тезисов. Вполне осознаю и неполноту своих знаний по целому ряду вопросов. Ведь на каждую отдельную тему есть обширная литература, и многие ученые работают всю жизнь, не выходя за рамки узкой специализации. И вдруг приходят дилетанты, которые позволяют себе создавать глобальные исторические концепции, знать не желая, что говорит по тому или иному поводу современная наука. Свои концепции эти люди либо просто высасывают из пальца, либо, в лучшем случае, пользуются какими-нибудь фантастическими домыслами времен очаковских и покоренья Крыма. Я же лишь пытаюсь уяснить для себя и для других, опираясь на доказанные факты, как в действительности шло историческое развитие, а не пишу историю такой, какой мне бы хотелось ее видеть.
Часть 2. Боги арийцев.
Языковая общность индоевропейских народов была открыта и осознана в начале прошлого века. Наш век постепенно докапывается до еще более важного открытия. Начиная с 1930 г. крупный французский ученый Жорж Дюмезиль доказывает в своих работах идеологическую общность индоевропейских народов. Он создал и упорно отстаивает «теорию трех функций», согласно которой, подобно тому, как арийское общество делилось когда-то на производителей богатства, воинов и духовенство, арийский пантеон тоже делился на аналогичные ведомства. Для подтверждения своей теории Дюмезиль привлекает огромный мифологический материал.
Иную версию выдвигает советский историк А.Г.Кифишин. В своей работе «Миф и история» он, тоже мобилизовав обширный материал сравнительной мифологии, сгруппировал общие мифологемы в десять блоков, расставил их синхронно и получил в результате десятислойный праиндоевропейский миф, распавшийся в конце IV тысячелетия, когда, по его мнению, было потеряно единство этих народов.
Что можно сказать об этих попытках? Их прицел, безусловно, верен, но исполнение вызывает сомнения. Принципы Дюмезиля являются слишком общими, с ними можно выйти и на ностратический уровень и еще дальше, качественного отличия индо-европейского образа мышления от всех прочих они никоим образом не характеризуют. Что же касается А.Г.Кифишина, то его губит схематизм. Все богатейшее разнообразие арийской мифологии он пытается загнать в свой зоопарк из десяти клеток, а с теми, кто противится, обращается в стиле Прокруста, произвольно запихивая в глубокую древность события, на самом деле относящиеся уже к исторической эпохе. И все же не всех зверей он поймал, некоторые клетки остались пустыми, а другие, хотя в них и сидят слоны, снабжены надписью «буйвол». А.Г.Кифишин тоже из породы собирателей материала, с классификацией у него дело уже обстоит хуже, а общих выводов, которые характеризовали бы индоевропейское мышление в целом, он опять-таки не дает.
Искомая идеологическая общность праиндоевропейцев должна быть всеохватывающей, ни одно звено не должно из нее выпадать. Но та каста священников, о которой говорит Дюмезиль, существовала у индо-арийцев, иранцев и кельтов, в то время как у германцев, славян и греков ее не было. Ян де Фриз поставил законный вопрос: если каста священников существовала еще до разделения индоевропейских народов, то должна быть и общая терминология. И он выделил древнее наследие, к которому относятся именно слова, обозначающие абстрактные религиозные термины, но это наследие является общим только для индо-иранской и кельто-италийской ветвей [Jan de Vries. Keltische Religion. Stuttgart. 1961. стр. 212.].
Интересно, что именно эти ветви соединяет вместе и лингвисты, выделяющие особую группу т.н. периферийных языков, отдельные общие черты которых, отсутствующие в других индоевропейских языках, сообщают ценный материал для восстановления исходных форм, поскольку в языках этой группы часто лучше, чем в других, сохраняются остатки наиболее древних форм [Г.Льюис и Х.Педерсен. Краткая сравнительная грамматика кельтских языков. М., 1954. Предисловие В.Н.Ярцевой, стр.3-4.].
Как видим, поиски общих корней идеологии все время идут рука об руку с исследованиями в области языка. Вопрос о выделении особой касты служителей культа очень важен, поскольку именно с ее деятельностью связывают унифицирование языка (гипотеза Пизани) [В.В.Горнунг, цит.соч., стр.119.]. Это должно было произойти в глубокой древности, в эпоху европейской реконкисты, когда предки кельтов и италиков двинулись на запад, и разделились периферийные языки, но влияние этой касты распространилось далеко не на всех индоевропейцев.
А если говорить обо всех, то что же их отличает от остальных народов? Расовые особенности? Однако, пользуясь одним лишь антропологическим материалом, невозможно доказать превосходство арийцев над другими, никакие «неандертальские» теории нам здесь не помогут. Зато лингвистика окажется очень ценным союзником.
Как известно, кроме генеалогической классификации языков существует еще и морфологическая, которая делит все языки на следующие группы:
1) Полисинтетические. В этих языках слово еще не выделилось из предложения, образующего неразъемное целое. Вместо фразы «человек увидел оленя» мы имеем в них нечто вроде «человеко-олене-видение». Таковы языки американских индейцев, в Европе аналогичную структуру сохранил язык басков, ее влияние можно проследить и в кельтских языках.
2) Односложные языки, состоящие из неизменных элементов. Таков китайский язык и некоторое языки Западной Африки.
3) Агглютинативные языки (термин от слова «приклеивать»), в которых слово изменяется путем прибавления к нему множества разнообразных частиц. К этой большой группе относятся алтайские, угро-финские, кавказские, дравидские и многие негритянские языки.
4) Флективные языки, отличающиеся более гибкой и тесной связью основы слова с аффиксами, а в ряде случаев – внутренней флексией основы (германские языки). К этому типу относятся индоевропейские и семитские языки, но последние, как мы сейчас увидим, по недоразумению.