Зараза/Испорченный (др. перевод)
Шрифт:
Лэйси поднимает руку и спрашивает:
– А что, если он не такой? Что делать, если он старый, морщинистый, и не может продержаться дольше пяти минут, прежде чем взорвать свой снаряд?
Несколько дам начинают хихикать, но выражение моего лица остается крайне сосредоточенным.
– Лги.
– Лгать?
– Лги что есть мочи. Расскажи ему, какой он большой, скажи, какой наполненной ты себя чувствуешь. Солги, что тебе почти больно, когда он внутри тебя. Скажи, что он настолько хорошо ощущается внутри, что тебе хочется умереть. Кто-нибудь из вас имитировал оргазм?
Каждая
– Хорошо. Тогда вы сможете сымитировать и все остальное. Утопите своего мужчину в обожании, и вы не оставите другой женщине шанса занять ваше место. Мужчины, как дети. Они постоянно нуждаются в положительном подкреплении. И если они его не получают, то в ход идет отрицательное подкрепление.
– Вы хотите сказать, что они изменяют?
– вставляет Лэйси, ее синие глаза цвета льда превращаются в щелки. Она поджимает увеличенные доктором губы, отчего они становятся похожими на две гигантские пачки жевательной резинки.
– Верно. И вовсе не потому, что другая женщина красивее вас или моложе. Все дело в том, что она заставляет его чувствовать себя гребаным Суперменом. Неукротимым. Всемогущим. Мужчины хотят верить фантазиям.
Лэйси встает так, чтобы её все видели, и упирает кулачок в бедро.
– Если это не имеет ничего общего с красотой или возрастом, тогда как вы объясните тот факт, что они кувыркаются с этими новоиспеченными проститутками из высшей школы?
Несколько дам бормочут, соглашаясь с ней. Мэриэнн Каррингтон даже мычит в знак согласия:
– Угумммм.
– Честно? Причина в интеллекте. Точнее его отсутствии. Впечатлить таких девушек проще простого, впрочем, как и в постель затащить. Бутылка шампанского, лимузин, и считай дело сделано. Они не хотят тех, кто заставляет их напрягаться, прежде чем затащить в койку. Для этого у них есть вы.
– Значит, они хотят легкой добычи?
– Точно, - киваю я.
– Но в этом нет никакого смысла, - возражает Лэйси, качая головой.
– Мы их жены, каждый раз, когда им нужен секс, они просто могут прийти к нам!
– В самом деле?
– я перешагиваю через порог кафедры и спокойно иду туда, где она стоит - взволнованная и неуверенная. Я вторгаюсь в её личное пространство и встаю ближе, чем считалось бы допустимым. Но именно это мне и нужно: заставить её почувствовать себя неловко. Я хочу, чтобы она увидела, в чем её ошибка, и впредь у неё не возникло оснований не доверять мне. Я хочу, чтобы она нуждалась во мне и верила каждому моему слову.
Я касаюсь щеки Лэйси кончиками пальцев и ласкаю её кожу от подбородка до уха. Она подается вперед, впитывая тепло от моих прикосновений, словно ей холодно и она чертовски изголодалась по мужскому вниманию. И во многих отношениях, это действительно так.
Я понимаю её чувства. И именно эти чувства я использую, чтобы стать очень богатым человеком.
– Лэйси, - хрипло шепчу я.
– Ты принимаешь его таким, какой он есть. Ты видишь в нем больше, чем просто деньги, тачки и визжащие фанаты. Ты видишь его обнаженным и беззащитным. Это пугает его. И вместо того, чтобы встретиться лицом к лицу со своими страхами, он трахает маленьких безмолвных идиоток, чтобы почувствовать себя уверенней. Но ты же не хочешь этого, так?
Я смотрю, как движется её тонкая шея, когда она сглатывает, прежде чем ответить.
– Нет. Нет, конечно, нет.
– Теперь ты понимаешь, что нужно делать, не так ли? Ты должна стать его маленькой безмолвной идиоткой. Ты должна стать его шлюхой, его поклонницей. Ты должна заставить его почувствовать, что он повелитель вселенной, когда находится рядом с тобой.
– Так вы хотите, чтобы она просто-напросто строила из себя дуру?
Я поднимаю взгляд, и моя рука тут же опускается, высвобождая Лэйси из чувственного транса. Эллисон стоит, сузив глаза и поджав губы. Даже с раздражением, четко запечатлевшимся на ее лице, она выглядит невероятно горячо. И я тут же чувствую первые признаки возбуждения в своем паху.
– Что касается отношений, да, - отвечаю я, отходя от Лэйси. Мне почти стыдно из-за того, что я только что касался другой женщины.
– Жена управляет кораблем. Она - кукловод. Но для того, чтобы сохранить брак и семью, вы должны позволить мужчине верить, что командует именно он.
– Разве недостаточно того, что мы носим их фамилии и позволяем определять наше будущее?
– настаивает Эллисон.
– Теперь мы должны притворяться идиотками, только для того, чтобы наши мужья не чувствовали себя уязвимыми?
Я хочу сказать ей, как правильно то, что этот факт её возмущает, но это будет полным противоречием тому, во что я верю и что знаю.
– Более-менее.
– Это - ерунда. И вы, и я, мы оба это знаем. Скажите мне, Джастис Дрейк, вас привлекают глупые девушки? Вам нравятся хихикающие школьницы, которые вешаются вам на шею? Глупость вас возбуждает?
– она бросает мне вызов, рассчитывая, что я возьму свои слова обратно. Я смотрю на нее, непоколебимый и абсолютно уверенный в себе.
Ну...почти. Не беря в расчет некоторую напряженность в моих свободных штанах.
Не сводя с неё глаз, я делаю шаг назад и встаю за кафедру, чтобы скрыть от лишних глаз свою полу-эрекцию.
– Нет, Эллисон. Они меня не привлекают. Но, как вы заметили на прошлой неделе, я не являюсь частью вашего мира. Я аутсайдер, помните?
Пригвоздив её к месту полным насмешки взглядом, я свожу на нет смелую попытку Эллисон опровергнуть мое заявление. Но меня крайне раздражает тот факт, что она, так или иначе, заставила меня почувствовать необходимость обосновать свои собственные слова. Кто, черт побери, она мне? Эллисон всего лишь клиент - очередная занудная одинокая домохозяйка. Разодетый в Prada чек на зарплату - ни больше, ни меньше.