Зараза/Испорченный (др. перевод)
Шрифт:
***
– Приведите следующую.
Я вытираю лоб платком и глубоко дышу, стараясь успокоиться. Уже пять дам побывали у меня в аудиенции, и каждая их них дрожала как осенний лист, стоя на своих блядских шестидюймовых каблуках. Но они пришли. Независимо от того, хотели они того или нет, они это сделали, все те женщины пришли ко мне добровольно. Проходит меньше минуты, прежде чем я слышу цоканье шпилек по паркету. Звук становится громче и эхом разносится в моей голове, напоминая звуки бомбы с часовым механизмом.
Тем не менее, ни что из моего опыта не могло подготовить меня к тому, что я почувствую, увидев ту, что в следующий момент появилась передо мной.
Эллисон заходит в комнату и удаляется на значительное расстояние от Дианы, которая закрывает за ней дверь. Она вздрагивает, хотя изо всех сил пытается оставаться абсолютно хладнокровной и не обращать внимания на тот факт, что стоит передо мной полуобнаженная. Я сижу на месте, предпочитая остаться в собственной зоне безопасности. Если я встану, то желание сорвать этот чертов шелковый халат с её плеч станет просто непреодолимым.
– Итак?
– спрашивает она, приподнимая бровь.
– Итак.
– Итак ... я здесь. И что теперь?
Я потираю подбородок, обдумывая свой следующий шаг.
Она такая же, как и все остальные. В ней нет ничего особенного. Просто чек на зарплату.
Я повторяю эти слова снова и снова, пока это не становится похожим на правду.
Ты полон дерьма. Она гораздо больше, и ты это знаешь. Знаешь и ненавидишь.
– Сними халат, - резко приказываю я, пытаясь заставить замолчать голоса в своей голове.
Эллисон колеблется, застряв перед воображаемым заграждением между дверью и комнатой. Она туже затягивает вокруг себя черный халат, и мягкий шелк очерчивает плавный изгиб её бедер. У меня тут же текут слюнки.
– Я не смогу помочь тебе, если ты не позволишь мне, Элли.
– Мой голос звучит мягче, чем следует. И, возможно, мягче, чем она того заслуживает.
– Сними халат ... пожалуйста.
Она не сопротивляется, хотя я знаю, что ей этого очень хочется. Вместо этого она вздыхает и крепко зажмуривается. Мучительно медленно ее рука отпускает мягкий шелк. Плечи и грудь Эллисон усеяны светло-коричневыми веснушками. Контраст этих едва различимых крапинок с молочной белизной её кожи и волосами цвета алой глазури, напоминает мне о красном пирожном с бархатистым кремом. Я облизываю губы, чувствуя нарастающее желание попробовать этот лакомый кусочек.
Когда халат соскальзывает до лифа её корсета, мои голова и конечности теряют связь друг с другом, и последние остатки самоконтроля сходят на нет. Я чувствую ноги, готовые встать, и руки, жаждущие к ней прикоснуться. Мне хочется изучить рисунок её светло-коричневых веснушек, наделенных привилегией жить на этой сливочной коже.
Эллисон смотрит, как ткань халата медленно движется вниз, открывая еще больше кружева на ее груди и талии, словно она видит все
Халат падает на пол, обнажая передо мной чистое воплощение совершенства на шпильках. Ее бюстье и трусики выполнены из кружева белоснежно-белого цвета, а чашечки лифа, поддерживающие её дерзкую грудь, украшены розовыми розочками. Белые чулки держатся на подвязках, облегая её бесконечно длинные ноги.
Она ангел. Мой ангел с огненным нимбом.
Среди голых стен и скудной мебели она выглядит неуместно. Такая женщина, как она, должна быть окружена роскошью. Ей не место во тьме моих порочных желаний.
Наши взгляды встречаются, и мои губы безмолвно приоткрываются, как и её. Мы просто молчим. Нам не нужны слова. Непреодолимое притяжение между нами электризует разделяющее нас пространство, и кажется, что даже поверхность ее кожи пылает. Она возбуждена, как и я.
– Иди ко мне, - шепчу я.
Эллисон делает несколько нетвердых шагов по направлению ко мне, прежде чем я останавливаю ее, поднимая ладонь.
– Стоп.
Обида и замешательство вспыхивают в её взгляде.
– Что?
– Не иди так, словно ты идешь к чему-то неизбежному. Используй власть своих бедер, плыви ко мне. Посмотри, как каблуки удлиняют твои ноги и придают форму икрам. Дай мне время, чтобы оценить все это. Хорошо? Теперь, попробуй еще раз.
Она закатывает глаза, и стальная решимость появляется в её взгляде. С высоко поднятой головой, она медленно делает шаг вперед, и что-то горячее разливается внизу моего живота, оставляя палящий след похоти вдоль позвоночника. Ещё один шаг, и эти соблазнительные бирюзовые глаза держат меня на прицеле, от чего мои колени начинают гореть. Третий шаг, приводящий в движение ее округлые соблазнительные бедра, которые играют со мной в прятки, выглядывая из-под оборок кружевных трусиков. Чувствуя, как мои штаны вспыхивают жарким пламенем, я вскакиваю и устремляюсь прямиком к ней.
Я знаю, что Эллисон легко может прочитать отчаяние в моих голодных глазах. Я знаю, что она замечает, как дрожит моя рука, когда я тянусь заправить прядь огненно-красных волос ей за ушко. Но она молчит, ни одной язвительной шутки, ни одного остроумного замечания не срывается у неё с языка. Вместо этого, она втягивает нижнюю губу в рот и слегка прикусывает ее верхними зубами. Не думая ни секунды, я медленно обвожу большим пальцем очертания ее рта, уговаривая отпустить нижнюю губу. Элли освобождает её, и мой палец вновь скользит вдоль её рта, касаясь блестящей и влажной губы.
Сейчас между нами нет ничего, кроме воздуха, желания и забытых обязательств. Но мне плевать. Обнимая её одной рукой, другой я вновь и вновь обвожу контур её губ, и в этот все границы между нами стираются, а правила исчезают.
К черту последствия.
Я закрываю глаза, потому что трогать ее и видеть ее — это слишком для меня, я просто не выдержу.
– Бляя, что ты делаешь со мной?
– шепчу я. Я не жду, что она ответит, или даже услышит меня. Но я хочу, чтобы она услышала. И я нуждаюсь в её ответе.