Зарево над волнами
Шрифт:
Теперь калейдоскоп минувших событий назойливо напоминал девушке о ее одиночестве, о том, что даже маленького письмеца написать она не может некому. В родной станице осталась мама с двумя маленькими сестренками. Но станица занята врагом. Почта туда не ходит.
– Боец Марухно!
– прервал ее грустные размышления звонкий голос Михаила Фомина.
– Ниночка, тебя срочно вызывает комиссар.
– Зачем?
– Мне не доложил. Велел доставить тебя мигом, и даже немного быстрей.
Вслед за Фоминым Нина стремглав понеслась к штабу. По дороге думала
С часто бьющимся сердцем Нина вошла в кабинет комиссара.
– По вашему вызову...
– непослушным голосом начала она и запнулась, чувствуя, что докладывает не по форме.
Комиссар, казалось, не заметил ее замешательства.
– Как дела?
– слишком уж по-граждански осведомился он.
– Нормально, - с удивлением ответила Нина.
– А что?
– Просто так... Хотел лишь узнать, кого бы вы сейчас больше всего хотели видеть. Ну, думайте, лихая разведчица.
– Я?
– Разумеется.
Нина опешила. Кого? Мать, отца? Только это совершенно невозможно.
– Эх, растерялась наша разведчица, - в глазах комиссара мелькнули лукавые искорки. Нина все больше недоумевала.
– Федор Петрович, - обратился комиссар к находящемуся в глубине комнаты человеку, которого девушка в первое мгновение не заметила, - полюбуйтесь на свою дочь...
– Папа!
– вырвалось у Нины.
– Ты?
Да, это был он. Федор Петрович Марухно, выполняя очередное задание, связанное с переходом линии фронта, оказался в расположении нашей части. Тут случайно услышал, что в отряде есть боевая девушка-разведчица Нина Марухно. Вот и пришел к комиссару. Дальнейшие события развернулись сами собой.
Нина, сбиваясь от волнения, рассказала о себе. Федор Петрович слушал молча, ничему не удивлялся. Это было время, когда -самые удивительные истории казались явлением вполне обычным, вызванным общей бедой всех людей.
Отец сдержанно и немногословно говорил о себе. Оказывается, он знал все об оставшейся в станице семье.
– Живут, доченька, нелегко, - вздохнул он, - но ничего не поделаешь, они нужны в станице. Нынче в нашем доме партизанская явка. Так-то, милая ты моя.
Казалось, расспросам и рассказам не будет конца. Только Нину звала военная" дорога. Пришлось прощаться.
– Еще свидимся, дочка.
– Обязательно, папа, - Нина запнулась, искоса взглянула на комиссара и тихо-тихо добавила: - Если будешь дома, обязательно поцелуй маму. Ладно?
– Хорошо, - ободряюще подмигнул Федор Петрович.
– Сам-то не знаю... Может, в станице побывать не удастся. Но твой поцелуй передам по партизанской цепочке связи.
Отец и дочь расстались.
... Да, с интересными людьми и событиями встретился я в месте своего нового назначения.
В тылу врага
Назойливо моросил мелкий нескончаемый дождик. Над бухтой постепенно сгущались сумерки. Все освежающий морской ветерок швырял в лица людей дождевые брызги.
Нина Марухно куталась в отсыревшую плащ-палатку,
– Холодно?
– с участием спросил Кирилл Дибров.
– Есть немного, - стараясь казаться бодрой, ответила девушка.
– Погода сегодня что-то не особенно ласковая.
– Наоборот, самая подходящая, - весело прервал ее старшина.
– Для нашего брата, разведчика, небесная канцелярия выдала осадки, как по заказу. Лучше не придумаешь.
Погрузились на ошвартованный у причала "морской охотник".
Прозвучала негромкая команда. Маленькое суденышко без бортовых огней вышло из бухты и взяло курс в открытое море.
Все сгрудились в темном и тесном кубрике. В последний раз уточнили детали предстоящего задания. Командир напомнил, что высадка произойдет в районе Сухой щели, отсюда группа двинется в направлении Абрау-Дюрсо. Важно с наибольшей точностью выявить расположение огневых средств и численность немецких гарнизонов, уточнить систему организации переброски вражеских войск под Новороссийск.
– Командира группы наверх!
– донеслось с палубы.
Через некоторое время:
– Приготовиться к высадке!
Первое отделение поднялось на палубу. Друг за другом люди стали переходить в причаленную к борту шлюпку. Последним в нее прыгнул Кирилл Дибров.- К берегу!
– коротко распорядился он.
Шлюпка, покачиваясь на свежей волне, стала отдаляться от "морского охотника".
Оставшиеся на палубе с нетерпением ждали ее возвращения. Втайне волновались. Вдруг на берегу засада... Тогда что?
Прошло долгих-долгих два часа. Наконец шлюпка появилась у борта. Гребцы спокойно ворочали веслами, ничем не обнаруживая даже признаков волнения. Значит, все в порядке. Берег чист. Можно высаживать остальных.
Незадолго до рассвета вся группа оказалась на берегу. После короткого перехода в заранее намеченную точку бойцы расположились на отдых. Протерли оружие, начавшее покрываться пятнами ржавчины от соприкосновения с морской водой. Некоторые пытались даже высушить на ветру промокшую одежду.
Солнце медленно выходило из-за горного увала.
Разбились на звенья, каждое из которых получило конкретное задание. Одни следили за дорогой, ведущей к Новороссийску, другие тщательно осматривали окрестности, выявляя замаскированные линии проволочной связи.
На дороге то и дело появлялись автомашины. В бинокль рельефно просматривались их опознавательные знаки. Это явная удача! Можно будет определить, какие воинские соединения находятся в районе Новороссийска.
Одно из звеньев имело специальное задание - взять "языка". Им оказался поджарый унтер-офицер с нашивкой за ранение. Упорствовать он не стал и довольно сносно воспроизвел обстановку, сумел даже нанести на карту известные ему огневые точки, места скопления войск и техники, временные базы, склады горючего и боеприпасов. Его осведомленность в значительной мере помогла разведчикам правильно сориентироваться и выбрать нужное направление для дальнейших наблюдений за станом врага.