Зарницы смуты
Шрифт:
Десятник заржал. Остальные поддержали командира хохотом и колкостями. Даже Тайшао не сдержал улыбки.
— Старик, мы не боимся призраков! — давясь смехом, проговорил тот самый всадник, что предлагал съездить в деревню. Его ладонь легла на рукоять меча. — Я ж говорю — годом раньше мой отряд разбивал там бивуак. Самое страшное, что может с тобой случиться — подотрешь задницу борщевиком. Его там мно-о-ого растет.
— Верно, — все еще давясь смехом, десятник утер слезы. — Духов боятся малые дети да вислоухие селяне. Что за Мон-на-Мор? Кто знает?
— Развалины. Глыбы песчаника, остовы башен, плющ, вьюн, пыль и бурьян, —
— Руины как руины, — пожал плечами мечник в табарде. — Помню, что было холодно и сыро. Сквозняки. Ничего особенного.
Десятник хмыкнул, развернул коня и подъехал к проводнику. Свесился с седла. Глаза воина оказались на уровне глаз старика.
— Проведешь нас к развалинам? Или утереть тебе сопли и дать на прощание кусочек жженого сахара? Решайся. Ты давно вырос из детских штанишек.
— Отведу, — недовольно пробурчал проводник. Лицо налилось краской, но он продолжил: — Только кроме обещанных монет дадите мне нож со стальным лезвием и десяток стрел с четырехгранными наконечниками.
— По рукам. Хрен знает, зачем тяжелые стрелы в этой глуши… Повозку оставим здесь. Бартол, Локол! Сторожите ее. Если объездной путь окажется сносным — пришлю за вами кого-нибудь из ребят.
Проводник сказал, что нужно вернуться назад. Туда, откуда начиналась узкая тропка, петляющая через лес.
Валиадо кутался в плащ, пытаясь сберечь остатки тепла. Впрочем, без особого успеха. Спасал хмельной отвар из фляг наемников.
На ходу перекусили сыром и размоченными в воде ржаными сухарями. Еда казалась кукловоду гадкой. От нее в животе словно гранитный блок образовался.
В лесу еще встречались сугробы, ноздреватые и серые. С голых ветвей вязов срывались капли, над землей начинал стелиться вечерний туман. Сам воздух казался пропитанным влагой, густым, как каша.
Кукловод закрыл глаза. Он мечтал о горячей похлебке с репой и сушеным мясом, которую воины готовили на ночных стоянках, и кружке горячего вина с корицей и душистым перцем… От мыслей не отвлекало даже нацеленное в спину острие арбалетного болта. Смерть принесла бы облегчение. Тревожил лишь Тайшао. Маг был примером того, как человек, не обладающий могучим даром от рождения, может отточить мастерство до остроты клинка. Пусть повелевал Тайшао лишь ментальными потоками, но делал это мастерски. Валидо то и дело ощущал невидимые пальцы, осторожно касавшиеся его сознания. Маг следил за ним, готовый в любую секунду жестоко наказать за неповиновение.
Лес то редел, то деревья вновь выстраивались плотно друг к другу, как пехотинцы на поле боя. Попадались срубы лесничих, землянки с обвалившимися крышами. Всадники изредка разъезжались в стороны, громко разговаривали и размахивали факелами, чтобы отпугнуть лесных хищников и предупредить разбойников — мол, не вздумайте сунуться. Валиадо находил это пустой тратой сил и времени, так как считал, что ни один вменяемый грабитель не будет устраивать засаду в подобном месте, где путников днем с огнем не сыщешь. Именно поэтому всегда выбирал для странствий такие тропки — вблизи от считавшихся проклятыми развалин, мрачных трясин и полей битв. Обычно не прогадывал. Зато на оживленных трактах его грабили трижды, а один раз главарь шайки заставил Валиадо неделю развлекать своего сосунка кукольными представлениями… И еще к нему проявила интерес кашеварка. Тонкая,
Кукловод поморщился, будто надкусил зеленую сливу.
— Приехали! — гаркнул вернувшийся из очередного разъезда бородатый детина в промокшей стеганке с меховым воротником. — Дальше лес кончается. Впереди три дряхлые башни.
— Хорошо, — оценил новость десятник. — Заночуем в одной из них. Ночью опять будет моросить, а мне до смерти надоело посыпаться мокрым! Култон, поезжай-ка за парнями к тракту. Дорога в лесу терпимая, повозка проедет… а застрянет — вытолкните. Не криви рожу!
Коней стреножили, напоили, накормили овсом и завели под своды накренившейся башни. Бойцы разложили два больших костра, на крепкой жерди подвесили чугунный котелок, наполнив его из бурдюка водой. Вскоре в воздухе разлился запах перченой каши.
Стоя под мелкой моросью предсказанной десятником, Валиадо задумчиво разглядывал остовы башен. Еще в детстве он слышал, что Мон-На-Мор был самой древней постройкой, когда-либо упоминавшейся в летописях. По крайней мере, в обжитых землях. Первым о них написал знаменитый путешественник Болионад Аджвени в году 896 по Старому Времени. Уже тогда руины были безжизненными и пустовали не один век. С тех пор многие графы, лорды и даже простые торговцы и крестьяне пытались обжить Мон-На-Мор. Здесь возводились дома, небольшие замки и сторожевые заставы. Но теперь их и след простыл, а башни и стены из красного песчаника по-прежнему стоят, вбитые в землю грузом минувших столетий.
Вернувшись под темный свод башни, Валиадо выпросил солдат факел и уселся в углу, рассматривая книжицу. От долгожданной похлебки и вина клонило в сон, но кукловод продолжал внимательно изучать заколдованный переплет. Книга никак не хотела открываться, и это только подогревало интерес…
— Что у тебя там такое, одержимый? — Маг появился словно из неоткуда.
— Книга, — отрывисто бросил Валиадо. — Взял из библиотеки, когда собирался уезжать.
— Позволь взглянуть, — Тайшао протянул пухлую ладонь. — Ты получишь книгу обратно, даю слово.
«А чего, собственно, боятся? Он ее не все равно откроет…» — подумал Валиадо и передал Тайшао книгу.
Толстый маг задумчиво покрутил ее в руках. Провел пальцем по латунной окантовке, попробовал открыть. Безуспешно. Нахмурился, бросил угрожающий взгляд на кукловода.
— Что за шутки? Как отрывается замок?
— Не знаю, — пожал плечами Валиадо.
— Здесь должна быть защелка…
Маг долго возился с книжкой, но так и не сумел открыть. И решил использовать свой талант. Кукловод почувствовал, как воздух сгущается. Вокруг рук Тайшао появилось бледноватое свечение. Мгновение, и послышался звонкий щелчок.
— Зачарована! — Маг, несмотря на промозглый ветер и вечернюю прохладу, обливался потом. — Чтоб тебя… да ведь это колдовство. Гр-р-рх…
Валиадо не понял, что произошло. Он просто увидел, как из груди мага, разрезав балахон, высунулось окровавленное острие. Послышался душераздирающий скрип — лезвие провернулось в ране. Маг хрипел, на губах пузырилась кровавая пена. За спиной Тайшао стоял тот самый воин в табарде с гербом Каолита.
Мечник освободил свое оружие, презрительно толкнул ногой в спину Тайшао. Маг, еще совсем недавно грозный и надменный, с глухим хлопком упал на заросшие жухлой травой камни. Дернулся и затих.